Трасты и санкции. Что изменится в подходах ЕС к делам с участием россиян

Суд ЕС, скорее всего, встанет на сторону Италии в споре по вопросу заморозки активов, помещенных в связанный с Алишером Усмановым траст. Это следует из позиции ключевого советника суда. Что это значит для похожих дел с участием россиян?

Фото: Horst Galuschka / dpa / Global Look Press

Так называемый генеральный адвокат ЕС (советник Высшего суда Евросоюза, Court of Justice), Мануэль Кампос Санчес-Бордона, 10 июля 2025 года вынес рекомендацию, согласно которой итальянский суд может оставить замороженными активы четырех местных компаний, находящиеся в трасте, учредителем которого был подсанкционный российский бизнесмен. Компании оспаривали заморозку своих активов, утверждая, что россиянин, передав их в траст, перестал их контролировать и управлять ими, а кроме того, был исключен из выгодоприобретателей траста незадолго до попадания в европейский санкционный список.

В большинстве случаев Высший суд ЕС следует мнению генерального адвоката. Разъяснить вопрос, считаются или не считаются активы, помещенные в траст, собственностью его учредителя в контексте санкционных мер, в 2023 году попросил Региональный административный суд Лацио (Италия), приостановив до разъяснений свое разбирательство. После этого он делал аналогичные запросы и по другим делам с санкционным элементом.

Позиция генерального адвоката ЕС — сигнал российским бизнесменам, что в Европе учрежденные ими трасты могут не обеспечить защиту от санкций, считают опрошенные РБК юристы. Но есть и другой важный вывод: нет автоматической презумпции, что любой траст с подсанкционным учредителем попадает под санкции — все зависит от особенностей траста, применимого права и объема полномочий сторон. РБК разбирался, как прецедентное дело о замороженных активах траста может повлиять на подходы судов к блокировке или разблокировке активов других таких структур, учрежденных россиянами.

Итальянские компании A, B, C и D (названия не раскрываются) в 2022 году оспорили в административном суде Лацио решение властей страны о заморозке их акций и принадлежащих им активов, принятое на основании Регламента Евросоюза 269/2014 о блокирующих санкциях в отношении российских лиц. Весь их уставный капитал принадлежит материнской компании, зарегистрированной на Бермудских островах. В свою очередь, материнская компания принадлежит трастовой компании T, учрежденной в Швейцарии. В настоящее время T является доверительным собственником траста, учрежденного в 2007 году по закону Бермуд (британская заморская территория). А учредителем траста было лицо, которое 28 февраля 2022 года было внесено в санкционный список ЕС.

В промежутке между 2013 и 2017 годами компании A, B, C, D уведомляли итальянский банк, в котором они держали счета, о том, что учредитель траста является их бенефициарным собственником. Активы итальянских компаний были заблокированы по распоряжению Министерства экономики и финансов Италии на том основании, что это имущество может быть «косвенно приписано» подсанкционному учредителю траста, поскольку он является бенефициарным собственником бермудской материнской компании. Все обстоятельства дела изложены в опубликованном мнении (Opinion) генерального адвоката ЕС.

Траст — это установленное англосаксонским правом правоотношение (как правило, не является юрлицом), в силу которого одно лицо (доверительный собственник, trustee) владеет и распоряжается имуществом в пользу другого лица или лиц (бенефициаров траста, beneficiaries). Обычно учредитель траста (settlor) передает доверительному собственнику имущество, которым тот и должен владеть в интересах бенефициаров на условиях, предусмотренных документами траста (trust deed). Дополнительным элементом траста может быть протектор (protector) — лицо, которое следит за корректным исполнением трастового договора.

Агентство Reuters в 2023 году сообщало, что запрос в Высший суд ЕС был сделан по разбирательству, инициированному компаниями Sardegna Servizi, Delemar, Punta Capaccia и Machina, подконтрольными бермудскому трасту Pauillac Property Ltd. Траст был учрежден российским бизнесменом Алишером Усмановым. В феврале 2022 года он был исключен из бенефициаров траста. Как уточняется в материалах генерального адвоката, это произошло 7 февраля 2022 года. Представитель Усманова отказался от комментариев. При этом, по данным генерального адвоката, правительство Италии не может точно определить, кто сейчас бенефициары траста. Адвокаты итальянских компаний на слушании заявили, что это несколько благотворительных институций.

По данным Reuters, заморозке подверглись активы на €80 млн, включая виллу на острове Сардиния и люксовые автомобили, принадлежащие фирмам. Компании A и B владеют особняками на Сардинии, компания C занимается прокатом автомобилей, а D оказывает туристские услуги. До заморозки активов эти особняки сдавались в аренду эксклюзивно учредителю траста, говорится в материалах генерального адвоката.

Формально запрос итальянского суда касался только одного аспекта: может ли трастовое имущество считаться «принадлежащим» учредителю (settlor) по смыслу ст.  2 Регламента ЕС 269/2014 (гласит, что все активы, «принадлежащие, находящиеся в собственности, удерживаемые или подконтрольные» лицу из санкционного перечня, должны быть заморожены) без уточнения деталей структуры траста или применимого права, говорит глобальный партнер, руководитель отдела по работе с Россией и странами СНГ международной юридической компании Lansky, Ganzger & Partner (LGP Group) Анна Цайтлингер. «Ответ генерального адвоката Суда ЕС: «Возможно, но зависит от структуры траста и применимого законодательства». То есть все индивидуально», — отмечает она.

Активы, помещенные в траст, могут считаться принадлежащими подсанкционному учредителю траста, но это зависит от «индивидуальных условий инструмента или возможных поправок к ним и от права, применимого к конкретному трасту», заключил Кампос Санчес-Бордона. В целом закон Бермуд о трастах позволяет учредителям обладать существенными прерогативами в отношении контроля, но сохранялось ли в данном случае определяющее влияние учредителя на активы траста, все равно предстоит оценивать итальянскому суду, отметил генеральный адвокат. По словам Цайтлингер, важно, что генеральный адвокат обратил внимание на необходимость стран — сторон Гаагской конвенции о трастах 1985 года (Италия является участницей) признавать зарубежные нормы законодательства о трастах и использовать их при установлении правомочий.

«Законодательство Бермудских островов позволяет учредителю траста оставить за собой большой объем прав и полномочий. В их числе — возможность назначать и сменять доверительного собственника или протектора и право учредителя получить имущество траста при определенных обстоятельствах, что можно расценить как контроль учредителя над трастом», — поясняет старший юрист GSL Law & Consulting Марина Волкова. С другой стороны, учредитель может существенно сократить такие полномочия в договоре при создании конкретного траста, указывает она.

«Законодательство Бермудских островов позволяет учредителю траста оставить за собой большой объем прав и полномочий. В их числе — возможность назначать и сменять доверительного собственника или протектора и право учредителя получить имущество траста при определенных обстоятельствах, что можно расценить как контроль учредителя над трастом», — поясняет старший юрист GSL Law & Consulting Марина Волкова. С другой стороны, учредитель может существенно сократить такие полномочия в договоре при создании конкретного траста, указывает она.

Даже в рамках одной юрисдикции условия могут кардинально отличаться в зависимости от того, безотзывный или отзывный этот траст, говорит управляющий партнер адвокатского бюро «Элко профи» Елена Козина. Отзывный траст в исключительных обстоятельствах позволяет вернуть учредителю активы, безотзывный — существенно снижает степень контроля учредителя. Влиятельный протектор может выступать буфером между учредителем и попечителями (доверительными собственниками), приводит она пример. В бермудском трасте, о котором идет речь, протектор предусмотрен.

Как следует из материалов генерального адвоката, итальянское правительство считает, что даже в условиях, когда учредитель траста перестал быть его бенефициаром, активы траста могут снова стать ему доступны, если бенефициары, например, откажутся от своего права на активы или если траст будет досрочно закрыт.

Не может быть универсального подхода — каждую ситуацию нужно оценивать индивидуально, чтобы определить степень связи между подсанкционным лицом и активами, интерпретирует позицию генерального адвоката управляющий партнер YS Advisors, специалист по санкциям Юрий Шумилов. «Суд должен разобраться в конкретном трасте, его характеристиках в соответствии с применимым к нему правом. Требуется отдельный анализ каждого конкретного траста и взаимоотношения подсанкционного лица и активов траста», — говорит он. Второй важный момент, который отмечает Шумилов: хотя конкретно в этом трасте подсанкционное лицо было учредителем, но не везде это может быть так. «Значение имеет наличие связи подсанкционного лица, кем бы он ни был, с активами», — резюмирует он.

«Отмечу, что мнение генерального адвоката не обязательно для суда [Евросоюза], окончательное решение по делу пока не вынесено», — напоминает старший партнер адвокатского бюро Nordic Star Андрей Гусев.

Учредитель траста автоматически не должен рассматриваться как владелец и контролирующее лицо в отношении активов, переданных в траст, подчеркивает партнер практики международных споров и санкций BGP Litigation Сергей Морозов. Безусловно, могут быть случаи, когда суды посчитают, что санкционные ограничения не должны применяться к активам траста, считает он.

«Например, если учредитель траста полностью лишен возможности влиять на управление активами, а бенефициарами являются независимые лица, не связанные с подсанкционным лицом, есть санкционные оговорки в трастовой декларации и применяются механизмы рингфенсинга (обособление активов с целью изоляции их от подсанкционных лиц), подписаны декларации ответственных лиц об ответственности за обход санкций, то увеличивается шанс, что санкции не будут распространяться на деятельность такого траста», — говорит Морозов.

По общему правилу, имущество траста обособляется от имущества учредителя траста, который не контролирует его, напоминает руководитель группы международного налогового планирования Amond & Smith Кирилл Бондаренко. «В целом надо смотреть внимательнее на условия самого траста, а также применимое право, и следовать концепции substance over form («содержание важнее формы»)», — уверен он.

Позиция генерального адвоката ЕС оставляет пространство для защиты активов траста, считает Цайтлингер. Но проблема в том, что он не дал четких юридических определений понятий «владение», «собственность» и «контроль», а без этого невозможно корректное применение санкционного регулирования. Если компании не находятся в собственности санкционного лица напрямую, то такое имущество не следует считать попадающим под заморозку автоматически, подчеркивает она.

По данным Банка Италии, в стране с 2022 года были заморожены активы российских предпринимателей на €2,3 млрд, среди них — банковские счета, виллы, яхты и автомобили. Десять российских бизнесменов подали апелляции в административный суд Лацио, обжалуя арест имущества, писала газета Corriere della Sera: адвокаты настаивали, что активы принадлежат не отдельным физическим лицам, а различным трастам.

Структурирование активов через трасты, особенно в таких юрисдикциях, как Бермуды, Джерси, Гернси, было очень популярно среди крупных российских бизнесменов, напоминает Козина. Начиная с 2022 года наметилась четкая тенденция к редомицилированию трастов в более дружественные юрисдикции, а порой и вовсе к их закрытию, добавляет Волкова.

Начиная с 2022 года наметилась четкая тенденция к редомицилированию трастов в более дружественные юрисдикции, а порой и вовсе к их закрытию, добавляет Волкова.

По словам Гусева, есть еще по крайней мере два дела, в которых административный суд Лацио вынес вопрос, связанный с правомерностью блокировки активов, переданных в траст, на уровень ЕС — C-428/24 и C-476/24 (имена российских подсанкционных учредителей трастов в них не называются). По данным итальянской юрфирмы Studio Legale Mordiglia, одно из них касается траста, учрежденного Андреем Мельниченко.

В марте 2022 года итальянские власти заморозили яхту и компанию-судовладельца, сославшись на то, что «бенефициарным владельцем» яхты и компании является Мельниченко, ранее попавший под санкции ЕС, пишет юрфирма. Компания-судовладелец оспорила блокировку, объясняя, что она принадлежит другой компании — с Бермудских островов, а та, в свою очередь, передана в траст с доверительным собственником — швейцарской компанией. Мельниченко же действительно учредил этот траст, но права владения находятся у доверительного собственника, а сам он в число бенефициаров траста не входит.

По данным Козиной, схожая фабула и аргументация прослеживаются и в деле Алексея Мордашова в Италии (находится под санкциями ЕС). Он был учредителем траста, владевшего итальянской туркомпанией Windrose (бренд Italiasolar). Итальянские власти заморозили активы Windrose, посчитав, что они находятся под контролем Мордашова через структуру траста. «По последней информации, итальянские суды в целом поддерживали заморозку, признавая доводы о сохранении Мордашовым контроля», — говорит Козина.

Морозову тоже известно о делах, связанных с блокировкой активов трастов, учредителями которых являются подсанкционные лица. Так, в деле C-333/25 P жена российского подсанкционного бизнесмена оспаривает включение в санкционный список на основании «ассоциации» (association) или связи с мужем (критерий связи), в частности через траст. Суд ЕС пришел к выводу, что связь между заявительницей и ее мужем была установлена на основании их участия (последовательного) в трасте в качестве бенефициаров. Заявительница же утверждает, что суд не учел юридическую природу траста.

«Безусловно, в свете настоящего заключения генерального адвоката ЕС подобные категории дел находятся в зоне повышенного риска неблагоприятного исхода. Однако преждевременно считать их заведомо проигрышными не следует», — считает старший юрист консалтинговой компании ITSWM Вероника Сиверова.

Вероятность того, что суды признают активы траста неподконтрольными подсанкционному учредителю, выше для тех гипотетических случаев, где траст является безотзывным (firewalled), c независимым профессиональным попечителем и сильным протектором, где учредитель полностью вышел из структуры и не имеет никаких рычагов влияния или выгоды, а бенефициары не связаны с ним, рассуждает Козина. Однако такие структуры среди активов подсанкционных российских бизнесменов встречаются редко. «Как правило, даже в безотзывных трастах учредитель косвенно сохраняет влияние через назначенных лиц или семейные связи бенефициаров», — отмечает Козина.

Нельзя полностью исключать, что по итогам рассмотрения дела, по которому генеральный адвокат ЕС представлял свое мнение, может быть создан прецедент, так что в будущем европейские суды будут рассматривать использование трастов как потенциальный способ обхода санкций ЕС российскими подсанкционными лицами, предупреждает Морозов.