Передача капитала детям: стратегии и подводные камни

00:00 Планирование наследства: основы и важность

03:01 Стратегии передачи капитала: примеры и ошибки

06:05 Сложности международного наследования

08:46 Коммуникация между наследниками: важность и примеры

12:03 Риски и последствия отсутствия наследственного планирования

16:46 Сложности наследования активов в разных юрисдикциях

22:33 План Б: Дружественность юрисдикции и редомицелирование

24:08 Налоги на наследство: Estate Tax vs Inheritance Tax

26:20 Структурирование активов для минимизации налогов

28:05 Передача бизнеса: Вовлечение наследников в процесс

31:29 Корпоративное завещание и преемственность бизнеса

33:27 Стратегии разрешения конфликтов в наследовании

34:08 Обязательная доля и ее влияние на наследование

35:08 Наследование в странах с шариатским правом

36:07 Завещание и управление активами в Эмиратах

37:05 Оценка активов и наследников

40:08 Корректировка наследственного плана в процессе жизни

41:38 Наследственное планирование и изменения в жизни

42:32 Наследование криптовалют и связанные сложности

Надежда Грошева: Всем привет! Это Надя Грошева и «Дерзкие цифры». На наших глазах разворачивается крупнейшая передача частного капитала в истории человечества. До 2048 года по всему миру ожидается передача капиталов на 124 триллиона долларов, из которых более 105 триллионов достанутся наследникам, а 18 - фондам благотворительным и другим структурам. Но этот переход капитала не будет равным. Более 42% активов поступят от обеспеченных семей с ликвидными средствами от 5 до 20 миллионов долларов.

Эти дерзкие цифры - лишь часть истории. За ними передача не только активов, но и ответственности. Наследство может стать гарантом стабильности или источником проблем. Наш гость Татьяна Краснова, старший юрист отдела международного права GSL Law & Consulting. Вместе с Татьяной в этом выпуске разберем, когда и с чего начинать наследственное планирование? Как иностранные активы и разные юрисдикции могут усложнить или сорвать передачу капитала? Какие сложности бывают при передаче активов, в том числе бизнеса? И какие ошибки чаще всего совершают состоятельные семьи?

Татьяна, добрый день.

Краснова Татьяна: Здравствуйте.

Надежда: Тему, которую мы сегодня обсуждаем, тему наследования мало кто любит обсуждать, и с ней связаны какие-то домыслы, иногда суеверия, но, тем не менее, с таких разговоров, как правило, и начинается стратегия наследования капитала. И, наверное, это некая гарантия того, что капитал будет сохранен в семье. С чего Вы обычно советуете начинать стратегию наследования капитала?

Татьяна: В первую очередь стоит задуматься о том, что если какие-то активы появились, то хотелось бы их грамотно дальше передать своим наследником. И значит, нужно идти в сторону наследственного планирования. Посмотреть перечень активов. Главное - где эти активы находятся. Они все в одной стране или, может быть, они разбросаны по разным странам? Что это за активы? Это недвижимость? Это счета в иностранных банках или в российских банках? Возможно, это какие-то операционные компании или холдинговая компания. И когда будет понимание по общей картине активов и даже понимание, в том числе и по картине потенциальных наследников, будет примерно понятно, в каком направлении дальше двигаться.

Надежда: Татьяна, хочу привести пример, чтобы мы разобрали правильную стратегию подхода к наследственным делам. Когда в 2020 году умер самый богатый человек Южной Кореи, председатель совета директоров Samsung Ли Гон Хи, вдова и дочери унаследовали часть бизнес империи, коллекцию произведений искусства и вместе с этим огромный, самый большой налоговый счет в истории страны на 11 миллиардов долларов. Чтобы погасить этот долг, им пришлось продать часть акций на 2 миллиарда долларов, отдать государству большую часть произведений искусства (порядка 23 тысяч) и пожертвовать почти 1 миллиард на благотворительность.

При этом сын Ли Чже Ён получил свою долю еще при жизни отца через управляющие компании и фонды. И эти активы были исключены из наследственного дела, по ним не нужно было платить налог. Мы понимаем, что речь не об удаче, что сын получил долю еще при жизни, а об определенной стратегии, которая была заранее спланирована. Об архитектуре передачи капитала. Благодаря этому удалось сохранить бизнес империю, управление ею, капитал.

Но, как мы видим, такое происходит далеко не всегда. Как Вы считаете, почему состоятельные семьи откладывают вопрос наследования? И почему далеко не у всех есть такая стратегия?

Татьяна: Я думаю, что этот вопрос в целом связан с тем, что люди не хотят задумываться о смерти, особенно когда они находятся на пике, ничто не предвещает беды ни от каких-то смертельных заболеваний, и все в жизни хорошо. И здесь уже неважно, это очень состоятельный человек или человек просто с какими-то некрупными активами. Скорее всего, он просто думает о том, что период, когда нужно будет задуматься, настанет потом, но не здесь и сейчас. И поэтому не успевают произвести необходимые шаги.

А когда активы разные, их достаточно много. Возможно, какие-то грамотные шаги человек успевает произвести только в отношении наиболее стратегически важных активов. Например, операционную компанию успел передать, а что сделать со всеми остальными активами пока еще не спланировал. Может быть, даже не определился с кругом наследников до конца - что кому отойдет. И поэтому не начал предпринимать никакие шаги в этом направлении.

Надежда: А как Вы считаете, с какого момента критически важно построить эту структуру наследования? И есть ли вообще точки невозврата, после которых такую структуру уже не построить?

Татьяна: Условной точкой невозврата мы, наверное, все-таки будем считать смерть, когда уже действительно ничего сделать нельзя в части наследственного планирования. Все, что идет до этого момента, позволяет нам хоть что-то предпринять. Есть условные точки невозврата, с точки зрения дороговизны процесса, с точки зрения сложности процесса, когда человек накопил уже много разных активов, они все разбросаны по разным странам. Например, много операционных компаний. Как-то сгруппировать их для дальнейшей более комфортной передачи наследникам уже будет и сложнее, и дороже, и займет определенное время. Если начинать, например, структурировать все в холдинге, чтобы потом передавать акции именно холдинговых компаний, а не каждый актив по отдельности, делать это заранее, это сильно упростит процесс.

Также условной точкой невозврата можно считать историю с определенным налоговым бременем. Потому что в некоторых юрисдикциях мало того, что есть в каком-то формате налог на наследство, он может еще и захватывать не только те активы, которые есть у собственника к моменту смерти, но и, например, как в Великобритании, все, что человек успел за последние 7 лет кому-то подарить или передать. Это все тоже будет облагаться налогом на наследство. Здесь уже эти 7 лет - критическая история, активы можно было бы как-то вывести из наследственной массы, что-то с ними сделать, чтобы они под налогообложение не уходили.

Надежда: А можно как-то посчитать стоимость этого бездействия, которое потом может дорого стоить? Когда все-таки смерть владельца капитала или компании произойдет.

Татьяна: Я бы сказала, что самый плохой сценарий - это полная потеря актива. Чаще всего она происходит даже не из-за какого-то юридического отсутствия наследственного планирования, сколько из-за того, что наследники могут просто не знать, что такой актив вообще существовал. Или иметь настолько скудную информацию об активе, что они просто не смогут его разыскать. И тогда считается, что актив потерян. В остальном какую-то стоимостную оценку я, наверное, дать не смогу. Опять же, самый плохой сценарий - это полная потеря актива.

Надежда: Но если говорить о ситуации, когда активы находятся в разных странах, а при этом еще, допустим, владелец компании находится в одной стране, наследники находятся в другой стране, насколько это усложняет процесс наследования? И о чем нужно заранее подумать, чтобы наследники получили доступ к этим активам?

Татьяна: Любой иностранный элемент уже будет усложнять процесс наследования. И здесь важно оценить, какое количество стран у нас и применимого права будет задействовано в процессе. Мы обращаем внимание на то, где последнее время постоянно проживал наследодатель - где мы предполагаем, что будет открываться наследственное дело. Мы смотрим, где находятся активы, потому что для некоторых активов всегда будет применяться право той страны, где этот актив находится, как это, например, идет в отношении недвижимости. Смотрим также, где находятся наследники. И дальше нужно грамотно спланировать передачу каждого из активов, с учетом того применимого права, которое у нас будет.

У многих наследников нет понимания, что если они вступили в наследство, например, в Российской Федерации и получили свое свидетельство, подтверждающее их право на конкретные активы, они смогут с этим свидетельством просто прийти в иностранную юрисдикцию и этот актив себе забрать. Потому что в каждой стране, где актив находится, может быть своя процедура. Эта процедура займет какое-то время. И, скорее всего, она также будет еще и затратной по средствам.

Надежда: Для юриста что сложнее, когда активы находятся в нескольких странах или когда наследники находятся в сложных взаимоотношениях друг с другом, например, не разговаривают даже?

Татьяна: Я думаю, что здесь будет такой типично юридический ответ, что все очень зависит от вводных. Потому что если все изначально грамотно спланировано, каждый из таких конфликтующих наследников получит определенный актив и ему не придется потом делить управление этим активом с другими наследниками, с ними как-то контактировать, тогда нам в плане сопровождения процесса абсолютно без разницы, общаются наследники между собой или нет.

Если это все-таки какие-то доли в одном активе и предполагается активное участие всех наследников в процессе, их коммуникация, то здесь, конечно, с точки зрения сопровождения юриста тоже будет сложно.

Надежда: Можете привести пример, когда из-за того, что наследники не знали об активе за рубежом или не знали о каких-то правовых нюансах, в итоге утратили сам этот актив или управление.

Татьяна: Я думаю, что наиболее яркие примеры, которые у нас были на практике, они все-таки связаны с незнанием о самом активе. Например, к нам приходила вдова, которая хотела, чтобы мы помогли с процедурой наследования недвижимости, которой владел ее муж. Единственная информация, которой она располагала, было, что недвижимость находится во Франции и что она была записана не напрямую на мужа, а в какой-то момент своего существования была передана в траст. Соответственно, не было понимания о том, что это за недвижимость (жилая, коммерческая), не было никаких фотографий, по которым можно было бы провести хоть какое-то расследование, чтобы понять, в каком регионе Франции она находится. А также не было информации о трасте, потому что траст мог бы быть и не французским. Это могла быть вообще совершенно другая юрисдикция. И, соответственно, каких-то контактов трасти, юристов, к которым можно было бы обратиться с запросом, тоже не было.

Надежда: То есть она знала только сам факт, что эта недвижимость где-то есть?

Татьяна: Да, она только знала, что недвижимость есть. По ее словам, это было последнее, что муж успел ей сказать. И, к сожалению, в таких обстоятельствах, когда настолько мало информации, даже само знание о том, что актив есть, не дает возможность его разыскать. В таком случае мы считаем этот актив утерянным.

Что касается незнания о каких-то процедурных аспектах, на нашей памяти, наверное, все-таки именно к потере актива это не приводило, но очень сильно обесценивало актив. Если мы говорим об операционных компаниях или если мы говорим о брокерских счетах, на которых должны были активно торговаться ценные бумаги, то все время простоя, а это вступления в наследство в той стране, где открыто наследственное дело, плюс дальнейшая иностранная часть, допустим, о признании завещания или если завещания нет, то нужно тогда назначать управляющего наследственным имуществом… Все эти сроки обычно тянутся в России от полугода. Иностранная часть тоже может быть от полугода и больше. Актив, по сути, просто висит. Это, конечно, сильно влияет на его свойства, на его ценность.

Надежда: Вы упомянули завещание. А как происходит наследственный процесс, если, например, активы находятся в разных странах, а есть завещание? При этом в одной из стран, например, есть обязательная доля, которая распределяется определенным образом в семье, как в России это происходит. Что имеет привилегию здесь - завещание или обязательная доля? Как это на практике выглядит?

Татьяна: Тоже все по-разному. Если мы берем Россию и у нас есть завещание, по которому все имущество наследодателя и российское, и иностранное непоименованное, все-все отходит, условно, его матери. При этом у него есть супруга, у него есть несовершеннолетние дети. То по российской части обязательная доля всегда будет преобладать. Соответственно, в любом случае жена получит свое, дети получат тоже свою долю и все, что останется за вычетом этой обязательной доли, уйдет наследнику по завещанию. Но по другим странам нужно смотреть, потому что даже в части обязательной доли правила немножко расходятся. В той же Великобритании обязательная доля перестает действовать, если есть завещание. Здесь только при наследовании по закону.

Надежда: Татьяна, а как продумать заранее, чтобы наследники знали об этих активах и не пришлось искать, как в случае со вдовой, которая знала только, что где-то есть во Франции эта недвижимость, и она принадлежит трасту.

Татьяна: Здесь есть несколько вариантов, но они все начинаются одинаково. Это наследственное планирование. То есть сделать какой-то список условный со всеми активами, которые есть на текущий момент, и понять, какое право будет применяться к наследованию какого актива. Здесь благо есть консультанты, к которым можно обратиться, не нужно самому ломать голову, как это сделать.

И дальше, если есть желание распределить конкретный актив в противовес тому, как по закону наследуется это в конкретной стране, исключить обязательную долю или, может быть, как-то вывести конкретный актив из-под налогообложения, имеет смысл такие активы переструктурировать до того, как это все уйдет в наследственную массу. Например, передать что-то на холдинговые компании, что-то передать в траст или частный фонд, что-то напрямую оформить наследникам.

И в любом случае (это может быть самый базовый план) - держать информацию обо всех своих активах где-то, чтобы она наследникам попала в случае смерти. Если, например, сейчас собственник не готов обо всех своих богатствах наследникам рассказывать.

Надежда: А как владельцу капитала понять, что ему больше подходит для такой структуры – траст, фонд или какая-то другая структура? Какой должен быть подход для того, чтобы это выяснить заранее?

Татьяна: Думаю, что начинать стоит все равно с оценки активов: где находится, что за активы по своему характеру и какая стоимостная оценка. Дальше можно себе задать несколько тестовых вопросов. Какую сумму наследодатель готов потратить на наследственное планирование? Я думаю, мы все понимаем, что история с трастами, с частными фондами - это что-то достаточно дорогостоящее и при этом не единичная трата, потому что и в трасте, и в частном фонде есть определенные ежегодные платежи, которые тоже нужно будет совершать. То есть насколько наследодатель готов вообще в эту историю ввязываться и задать себе вопрос: "А потребуется ли для конкретных активов, для управления ими какой-то профессиональный человек, инвестиционный советник или тот же трастовый управляющий?" Что, если мы представим ситуацию, при которой этот актив переходит напрямую наследнику - справится ли наследник с этим активом или ему потребуется какая-то профессиональная помощь? И если бюджет позволяет, профессиональная помощь нужна, то, наверное, тогда история с простым частным фондом будет более актуальна.

И, конечно, оцениваем налоговые последствия. Нужно ли этот актив как-то вывести из под налогообложения? Если да, то смотрим уже в сторону либо траста, частного фонда, либо в сторону хотя бы холдинговой компании.

Надежда: А правда ли, что если активы находятся в нескольких странах, то завещание лишь усугубляет проблему и в итоге просто становится бумагой для спора?

Татьяна: Не совсем так. Действительно, на практике могут быть и такие случаи. Но все будет зависеть от задействованных стран. В целом во многих странах завещание, составленное по праву иностранного государства, может быть просто признано местным судом. Мы эти процедуры не один раз проходили на Британских Виргинских островах, на Сейшельских островах и на Кипре. Это просто требует дополнительных затрат на судебные издержки, на госпошлину и времени. Нужно закладывать на всю эту процедуру хотя бы полгода, а на практике чаще год - полтора года, чтобы это все пройти. Но в остальном это просто больше формальный момент. И уже имея на руках документ, подтверждающий признание иностранного завещания, можно идти, например, к секретарской компании, которая обслуживает операционный бизнес, или в холдинговую компанию, чтобы она внесла изменения в реестр акционеров и перерегистрировала акции на наследника.

Если это какая-то специфическая юрисдикция, то, конечно, могут быть сложности. Из нашей практики сложности были , когда к нам пришел представитель наследника с запросом помочь с исследованием активов на Шри-Ланке. Активом были акции местной компании, которая, в свою очередь, держала вполне операционный бизнес. Это был отель на Шри-Ланке, его нужно было поддерживать. Этот бизнес был не полностью на умершем, это была какая-то доля. Когда мы начали выяснять все обстоятельства - все, что нужно для того, чтобы провести этот наследственный процесс, на Шри-Ланке начались массовые волнения, там было введено военное положение, были постоянные отключения электричества. Соответственно, государственные органы не работали, местные юристы не работали, не были постоянно на связи. Из-за таких технических моментов вопрос с исследованием этого актива очень сильно затянулся.

Конечно, если какая-то юрисдикция специфическая, могут быть сложности, даже если в России весь наследственный процесс был успешно пройден.

Надежда: Но в данном случае это же наследование бизнеса? Насколько на практике наследование доли в бизнесе сложнее, чем если мы говорим про ликвидные какие-то активы (деньги на счету или недвижимость)? С какими сложностями сталкиваются наследники именно бизнеса?

Татьяна: Я бы сказала, что сложности на самом деле есть в отношении всех активов потенциально. Именно поэтому лучше все заранее продумать, чтобы как-то их минимизировать. Например, при наследовании ликвидных активов (деньги на счете, которые оставил после себя наследодатель) могут быть следующие сложности: если это был индивидуальный счет, то есть не совместный счет супругов, доступ к которому остается у супруги, если муж умирает, и она может все равно этими деньгами пользоваться, а это индивидуальный счет, то вовсе не факт, что наследник, придя в банк с подтверждающими документами, сможет легко получить доступ к этим средствам, и уж тем более сохранить их именно на счете в этом банке.

Особенно легко это объяснять сейчас, в условиях санкционных ограничений. Например, если у наследодателя было российское гражданство, но при этом было либо второе гражданство, либо ВНЖ какой-то европейской страны и проживание в Европе, вполне возможно, что у него был счет европейском банке, который замечательно работал, и все было хорошо. Но если у наследника вводные другие, то он может не соответствовать тем требованиям, которые банк предъявляет своим клиентам, и, соответственно, тогда эти деньги нужно будет экстренно куда-то переводить, явно в Россию они их не вышлют. Поэтому вроде как актив ликвидный, но все равно сложности с наследованием могут быть.

В части наследования бизнеса сложности, с которым мы сталкивались на практике, не столько касаются самого переоформления акций или доли в бизнесе, сколько в том, что наследник просто может не знать всего того, что ему нужно для того, чтобы эффективно в этот бизнес влиться. Опять же, сроки всего наследственного процесса могут по операционному бизнесу достаточно сильно ударить. Если, например, директор, который стоит в компании, гоготов продолжать управлять этим бизнесом в рамках той линии, которая была уже задана ранее, и сможет это сделать на весь период вступления наследника в наследство, то, возможно, актив сохранится, не пострадает. Если все скажут: «Нет, мы будем дожидаться, пока будет наследник. Мы боимся что-либо делать с этим активом. А вдруг мы примем какие-то решения, из-за которых актив пострадает, и мы будем виноваты». И просто будут сидеть и ждать, пока пройдет наследственный процесс - это опять же от полугода.

Надежда: Но по англо-саксонского праву, если, например, в компании 3 учредителя и один из них умер, то получается его наследники получают только долю в компании, но не всегда участие в ее деятельности? Они не имеют права голоса, если нет специального какого-то распоряжения.

Татьяна: Это все зависит от того, какая доля изначально была у наследодателя. Потому что у нас может быть, например, акция без права голоса, может быть акция с правом голоса. Соответственно, наследник получит все то же самое, что было до этого у наследодателя. Если право голоса у наследодателя было, то акции с таким же набором прав перейдут дальше наследникам. Если его не было, то останется право на получение дивидендов, но права голоса в компании при принятии решений не будет.

Надежда: А что происходит, если, например, юрисдикция, в которой находится актив, меняет правила игры? Как Вы советуете в таком случае заранее продумать" план Б"?

Татьяна: Если речь идет о некоем понятии, которое у нас сейчас часто фигурирует как дружественная юрисдикция, то мы всегда советуем смотреть пути к отступлению. Если говорить о компаниях или о тех же трастах, частных фондах, то один из наиболее таких благоприятных путей к отступлению - это редомицилирование или редомициляция - перенос из страны регистрации компании (места регистрации компании) из одной юрисдикции в другую. Мы, например, на нашей практике это очень активно делали в 2022 году с кипрскими международными трастами, которые нужно было в какую-то дружественную страну перевести, поскольку трастовые сервис-провайдеры на Кипре больше не могли обслуживать россиян. И мы это делали, например, на Сейшелы. Но не все страны в своем законодательстве позволяют редомицилирование.

Еще один из моментов, который тоже имеет смысл учитывать - стоит прорабатывать вопросы, связанные с тем, как активы забирать. Например, если это компания, которая держит какой-то актив, она больше не дружественная, нужно ее экстренно закрыть. Насколько легко вы реально сможете ее закрыть для того, чтобы перевести актив, например, на себя?

Надежда: Давайте обсудим вопрос налогов, который тоже в вопросе наследования очень непростой. Есть две системы, по которым облагается наследство. Давайте разберем, в чем особенности этих систем.

Татьяна: Условно можно разделить эти системы на estate tax и inheritance tax. Но здесь тоже сразу оговорюсь, что это небольшая ловушка, потому что, например, в Великобритании налог сформулирован как inheritance tax, но по своей сути он является estate tax.

Что есть что? При estate tax у нас налог возникает на саму наследственную массу, то есть у нас есть определенные активы, которые сформировались на момент смерти наследодателя. Мы оцениваем чистую стоимость этих активов на момент смерти и исходя из этой чистой стоимости активов мы должны заплатить налог на наследство. А дальше уже из того, что останется, идет распределение наследникам. Это первый вариант.

Второй вариант - inheritance tax - предполагает, что каждый платит за то, что он получает. То есть мы платим не из общей наследственной массы, а каждый наследник платит именно на те активы налог, которые он получает. И здесь есть тоже разные варианты работы. Например, в случае estate tax есть риски, что придется что-то из имущества начать распродавать. Если в активах, например, недвижимость, акции компании, но нет денежных средств, потому что тогда непонятно, с чего налог уплачивать без распродажи. А с inheritance tax нужно смотреть условия, потому что в некоторых странах (даже в Америке в некоторых штатах) для наследников разной степени близости к наследодателю может предусмотрен быть разный процент этого налога - чем ближе к наследодателю (дети, супруги), тем выше, чем дальше от наследодателя, тем этот налог будет меньше.

Надежда: Получается, что носителям капитала, которые нас смотрят, стоит задуматься о той системе налогообложения, которая действует сейчас именно в тех местах, где есть активы. А для того, чтобы продумать свою стратегию, для того, чтобы наследники не попали в ситуацию, когда они получили этот актив, и для того, чтобы заплатить налог, им в итоге нужно распродавать часть имущества.

Татьяна: Да, все верно. Тем более, что не во всех странах есть такая концепция как налог на наследство. И если есть возможность все активы получить безналогово, то это хороший путь, в направлении которого стоит задуматься.

Надежда: А как это стоит продумать для того, чтобы как раз избежать этих излишних (не скажу, что излишних) налогов, но все-таки во многих странах это 50% от стоимости имущества. Это значительная сумма.

Татьяна: Здесь нам на помощь опять приходит структурирование в виде дополнительных компаний, которые мы вводим. Например, холдинги. Мы не передаем актив напрямую, мы вместо актива передаем акции холдинговой компании, которая этот актив держит. Потому что холдинговые компании будут применять уже другие правила, и там может не быть истории с налогообложением. Мы можем этот актив изначально вывести из наследственной массы.

То есть если мы понимаем, что мы в любом случае хотим, чтобы этот объект недвижимости достался моему сыну или моей дочери, мы можем при жизни еще это переоформить и вывести актив из наследственной массы, мы тогда тоже не будем сталкиваться с этим налогом на наследство.

Надежда: Вы сталкивались с ситуацией, когда, например, передается часть бизнеса или весь бизнес и из-за высокого налога от него пришлось избавляться? Или часть продавать?

Татьяна: Именно в нашей практике таких случаев не было. Здесь могут быть разные причины. У кого-то из клиентов просто не было активов, находящихся в тех странах, где предполагается налогообложение при наследовании. Кто-то успел грамотно структурировать и просто продал акции холдинга и сам актив тогда тоже не облагался.

Надежда: Опять же, касаясь вопросов передачи бизнеса, о чем стоит владельцу бизнеса подумать заранее? И вообще какова вероятность, что те наследники, которые получат этот бизнес, в итоге приведут к его блокировке, и этот актив не будет приносить никакого дохода?

Татьяна: Я думаю, что здесь основной вопрос не столько юридический, сколько общего характера, что в том или ином формате нужно своих наследников вводить в этот бизнес еще при жизни. И когда я говорю «вводить этот бизнес», я не имею в виду обязательно давать долю в компании или давать место в Совете директоров. Имеется в виду, что наследники должны быть в принципе в курсе, что это за бизнес, как он работает. Есть ли какие-то сложности в этом бизнесе, которые скорее всего перейдут и на их поколение, чтобы они знали, что это такое, на что обратить внимание и что с этим потенциально можно делать.

Из того, что мы видели на практике, есть два диаметрально противоположных кейса. В одном случае умер бизнесмен, а его жена исторически никогда к бизнесу никакого отношения не имела. Она занималась только семьей. Это вполне такая классическая картина. И из-за того, что у нее не было никакого понимания в этом бизнесе, ей было сложно не только в процессе самого наследования, но и в дальнейшем управлении. Никто ее не знал, она никого не знала, она не понимала, какие есть проблемные места в этом бизнесе, которые нужно было сразу решать, что-то, что тянулось уже давно. У нее в принципе не было как такового желания к этому подключаться, потому что исторически это к ней никакого отношения не имело. И, конечно, в таких случаях бизнес чаще всего страдает, потому что операционные компании это все-таки то, что требует какого-то постоянного управления, и зачастую без основного собственника самоуправления у этого бизнеса нет.

С другой стороны, у нас был замечательный пример, когда наследовалась сеть отелей в Черногории. Не напрямую, это все было передано в холдинг. В части технической процедуры наследования все было несложно, признавалось завещание, составленое в Российской Федерации и дальше на Британских Виргинских островах. Но была проблема сроков: полгода в России плюс еще где-то полгода - год на Британских Виргинских островах. Отели - это тот бизнес, который требует постоянного поддержания. Но за счет того, что жена изначально была вовлечена в бизнес (у нее не было доли, она не входила в Совет директоров, но она постоянно участвовала в переговорах). Ее знали приват-банкиры, которые сопровождали счета компании в местных банках. Ее знали ключевые сотрудники отеля. Соответственно, когда она пришла к ним, она имела возможность договориться о поддержании определенных процессов, не будучи еще официально вступившей в наследство. Никто не дожидался, чтобы она принесла свидетельство о том, что владеет этой компанией, поэтому ее должны слушаться. Все были готовы идти на встречу для того, чтобы этот актив сохранить, вплоть до того, что даже в банке не стали блокировать счет компании. У нее были ключи доступа, ей просто позволили этим счетом дальше распоряжаться на операционные цели для того, чтобы поддержать этот бизнес. Это такой классный пример, когда все прошло максимально бесшовно.

Надежда: Нужно ли составлять заранее какое-то корпоративное завещание или вводить в Совет директоров своих наследников? Или можно эту процедуру как-то предусмотреть заранее? Или достаточно того, чтобы просто близкий человек, который, скорее всего, станет наследником, просто был в курсе дел в компании?

Татьяна: Я думаю, что больше второе, потому что в части юридического оформления, если это будет просто в рамках обычного завещания, что доля в компании отходит моему сыну, этого может быть уже достаточно для того, чтобы переоформить эту долю. Основная проблема возникает именно в плане поддержания деятельности компании - человек должен быть в курсе всего, что там происходит, и его должны тоже знать. Поэтому не обязательно вводить в Совет директоров, хорошо было бы просто ввести в курс дела. И помимо того, что это поможет с точки зрения бесшовного перехода и определенной преемственности, здесь также есть еще и дополнительная сторона.

Есть такой замечательный сериал «Наследники», у нас его так перевели, по которому можно сделать вывод, что иногда ввод наследников в бизнес при жизни может повлиять на само решение о том, кому этот бизнес отдавать. Если изначально планировалось, что бизнес отойдет сыну, потом посмотрели, как он работает в бизнесе, посмотрели какие он может наворотить дела и приняли решение, что, пожалуй, все-таки нужно пересмотреть свое наследственное планирование и как-то по-другому выстроить эту логику. Это тоже может быть показательным примером.

Надежда: Да, получается, что вопрос личности имеет важное значение. Если мы говорим опять же про бизнес, то понятно, что с капиталом или с недвижимостью, наверное, как-то все проще. А если говорить про наследников, которые не сильно дружат друг с другом, то интересно, Вы на практике с чем сталкивались? Какие видели кейсы корпоративных войн или еще какой-то дележки наследства? И вообще подобные войны могут ли чем-то хорошим закончиться?

Татьяна: Приятно сказать, что на нашей практике эти войны заканчивались хорошо. Я бы даже сказала, что до состояния совсем корпоративной войны у нас не доходило. У нас были наследники, в том числе дети от прошлого брака, дети от текущего брака, бывшие жены, текущие жены, которым удавалось договориться между собой, как поделить эти активы, чтобы они в будущем просто между собой не соприкасались, не пересекались. Для того, чтобы все остались довольны и при этом каждый мог своей частью управлять без оглядки самостоятельно и комфортно. Я могу сказать, что к нам они уже обычно приходили на той стадии, когда конфликт был в некотором замершем состоянии. Поэтому на нашу работу юристов по сопровождению процесса это в дальнейшем уже никак не влияло. Глобально можно сказать, что это в большей степени влияло на сроки процесса, все очень сильно удлинялось.

Надежда: В таких случаях может ли обязательная доля при наследовании бизнеса просто убить всю наследственную структуру продуманную?

Татьяна: К сожалению, да. Если мы берем в пример страну, для которой обязательная доля не отменяется завещанием, как в России, и было пожелание изначально собственника бизнеса отдать весь свой актив конкретному лицу, а тут подключается обязательная доля в виде других детей, в виде супруги, то придется с ними считаться. Либо нужно будет с ними договариваться и как-то им компенсировать этот актив, чтобы они изначально при вступлении в наследство отказались от операционного бизнеса в пользу основного наследника по завещанию. Либо в дальнейшем просто придется с ними мириться, как-то договариваться уже в процессе ведения этого бизнеса. И тогда, конечно, остаются риски, что они могут вести целенаправленную подрывную работу. К сожалению, здесь каких-то гарантий нельзя давать, что такого не случится.

Надежда: Как стоит строить стратегию в специфичных странах, например, Арабские Эмираты, где в части эмиратов действуют шариатское право? Соответственно, женщина не может быть наследником при прочих равных условиях? Нужно заранее продумать завещание? Или как построить такую стратегию в Объединенных Арабских Эмиратах?

Татьяна: В 2023 году был принят замечательный закон о личном статусе, который сильно облегчил жизнь всех неграждан и позволил местным судам все-таки работать не только по праву шариата, но и применять право той страны, по которому было составлено завещание и где, соответственно, лицо либо постоянно проживало, либо имело гражданство. Но даже несмотря на этот закон, все равно имеет смысл озаботиться вопросом наследования таких активов заранее, чтобы точно не столкнуться с проблемами в дальнейшем.

Например, сейчас есть возможность в рамках одной из свободных экономических зон Дубая составить завещание в отношении конкретных активов, которые находятся в Эмиратах. Причем у них есть возможность составлять отдельное завещание в отношении недвижимости, отдельное - в отношении акций компаний, отдельное - в отношении счетов и тех средств, которые находятся на счетах, отдельное - в отношении (что тоже немаловажно) опеки над несовершеннолетними детьми или общее, которое будет все-все покрывать. И в этом завещании сразу же прописать то лицо, которое будет ответственно за дальнейшее распределение активов - управляющего наследственным имуществом. Если так сделать, то можно себе обеспечить достаточно хорошую защиту в отношении своих эмиратских активов и не сталкиваться с потенциальными проблемами, что ваши наследники женского пола либо ничего не получат, либо получат долю, которая будет существенно ниже той, на которую вы рассчитывали.

Надежда: Хорошо. Допустим, носитель капитала смотрит нас и думает, что он готов составить какую-то стратегию. С чего обычно Вы начинаете? С оценки активов или оценки наследников? Потому что не каждый сможет управлять бизнесом. С чего начать?

Татьяна: Проще все-таки начинать с оценки активов. Нам нужно понимать вообще, что потенциально у нас будет заходить в наследственную массу. И здесь перечень вопросов - все то, что сквозило раньше по ходу разговора. Где активы находятся? Что это за активы? Какая у них стоимостная оценка? Требуют ли они какого-то активного управления? Требуют ли они постоянного поддержания? Условно - недвижимость, оплата коммунальных расходов или компании какие-то иностранные, которые требуют оплаты ежегодных пошлин для того, чтобы просто их поддерживать в хорошем состоянии в реестре, чтобы с ними ничего не случилось.

Когда мы понимаем полный спектр активов, мы можем попросить наследодателя также сориентировать нас по тому, как он видит дальнейший наследственный процесс. По тому, что, по его мнению и по его пожеланию, должно отойти. И с этим мы можем работать. Мы можем тогда посмотреть, насколько реалистичны его ожидания от наследственного процесса, действительно ли все будет происходить так, как он хочет, даже если он это пропишет в завещании. Мы можем сразу сказать, что определённые активы лучше все-таки оформить при жизни. Потому что либо потом не получится их так передать: получится передать только долю или получится передать с большим количеством налоговых обременений. Что-то можно сразу передать в профессиональное управление - в тот же траст или в частный фонд, и исходить уже из этого.

Сначала смотрим на активы, потом слышим пожелания по наследникам и по тому, что кому должно отойти. И дальше уже пытаемся оценить, насколько реалистично мы можем уменьшить налоговую нагрузку или облегчить сам по себе процесс наследования.

Надежда: Если нет пока бюджета на траст, есть ли какой-то минимум, который можно сделать сейчас, но не оформлять траст?

Татьяна: Да, конечно. Здесь важно сразу отметить, что история с трастами, с личными фондами - это не что-то, что каждому обязательно нужно. Что каждому бизнесмену, который накопил у себя богатство и хочет это богатство грамотно передать, нужно сразу создавать такую структуру. Это просто один из инструментов. Кому-то он больше подходит, кому-то меньше, но просто так на него тратиться в отношении всех активов, конечно, никакого смысла нет.

Самый базовый шаг, который бизнесмен может сделать уже на первых этапах после того, как проведет оценку активов, - это составить завещание в той стране, где он сейчас постоянно проживает, где находятся какие-то ключевые активы. Если активов много, подумать, можно ли их как-то сгруппировать, чтобы дальше наследники наследовали не каждый актив по отдельности, а сразу группой в рамках наследования акций холдинговой компании. Это самые базовые вещи, которые можно предпринять на первых этапах.

Надежда: Татьяна, а как проверить заранее, что план наследования действительно сработает и не рухнет после того, как носитель капитала умрет?

Татьяна: Возможно, к счастью, это сделать в отношении тех же холдинговых структур, а также трастов, личных фондов. Мы можем откорректировать их работу еще в процессе создания структур, в процессе их жизнедеятельности и пока еще жив наследодатель. Например, в трасты можно добавить протектора, еще какие-то дополнительные фигуры, которые помогут дальше этим активами управлять, если мы понимаем, что сейчас тот человек, который назначен, с этим не справляется.

Опять же, можем начать уже вводить в бизнес наследников. Понять, что они не справляются и с этим нужно что-то делать. Не обязательно сразу их выводить из списка наследников в отношении данного актива, но можно, например, продумать какое-то обучение, какое-то наставничество. Такие вещи мы можем регулировать еще в процессе жизни. А если, допустим, составляется завещание, то в отношении работоспособности завещания (здесь только консалтинг), мы можем просчитать, насколько это все будет работать в том виде, в котором хочется наследодателю. Если мы изучим все применимые положения законодательства разных стран в отношении разных активов, тогда мы сможем сказать, работает или нет, здесь обязательно доля, здесь никак не сработает. И можем тогда это завещание переписать.

В части работоспособности вообще всей этой затеи важно отметить, что наследственное планирование - это не что-то одномоментное, что вы один раз сделали, успокоились и пошли дальше наращивать свою бизнес империю. Как только меняются какие-то ключевые параметры... Это могут быть параметры, относящиеся к самим активам, что-то новое купили, что-то существенное до этого преобразовали. По личности самого наследодателя - например, переехал на ПМЖ в другую страну, у нас уже наследственное дело потенциально будет открываться в другом месте. Любые такие изменения важные должны влиять и на наследственное структурирование. Это что-то, что нужно будет в процессе жизни еще потихонечку корректировать. И смотреть, есть ли какие-то законодательные изменения в той или иной стране, которые тоже нужно будет принять во внимание.

Надежда: Кстати, если есть какие-то специфичные активы, например, криптовалюты, то как с ними быть в вопросе наследования?

Татьяна: С криптовалютами сейчас все очень сложно, в части наследования в том числе. Многое будет зависеть от того, в каком формате хранятся ключи. Потому что здесь очень много вариантов. Кто-то может передать в какой-нибудь банковской ячейке флешку с ключами, у кого-то ключи имеют совершенно другой вид. Поэтому здесь нужно исходить из того, что это вообще за криптовалюта, где она записана, как к ней можно получить доступ и дальше отдельно прорабатывать. Это не что-то универсально, что можно закрыть просто завещанием. Здесь очень много технических аспектов, которые будут регулировать вопрос передачи.

Надежда: Получается, что только если на бирже или у какого то кастодиана лежат криптоактивы, тогда при вопросе наследования наследники получат, а если это просто на флешке ключи и носитель этого актива заранее не подумал про то, как передать доступ к этому счету, то и никто не сможет получить его заранее?

Татьяна: Да, могут быть большие сложности. Даже с теми флешками условными, которые переданы физически, тоже могут быть, к сожалению, проблемы. Иногда они разряжаются и нет способов обратно зарядить. Выцветает экран, соответственно, не все цифры могут на нем отображаться. Это своя мини вселенная со своим ворохом проблем. Я бы сказала, что наследственное планирование в части криптоактивов - это сейчас уже отдельное подразделение и отдельная программа, о которой стоит задуматься.

Надежда: Татьяна, спасибо и удачи вам в делах!

Татьяна: Большое спасибо, что позвали.

Надежда: Очевидно, что носителю капитала стратегию наследования стоит продумать заранее. Это был подкаст «Дерзкие цифры». С вами была Надя Грошева. Удачи и до новых встреч!