134-ФЗ: Новая уголовная статья о переводе средств нерезиденту по подложным документам.

Новые препятствия платежам за границу согласно 134-му Закону "О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ЧАСТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ НЕЗАКОННЫМ ФИНАНСОВЫМ ОПЕРАЦИЯМ".

Александр Алексеев, управляющий партнер GSL Law & Consulting (А.А.)

&

Дмитрий Белых, юрист GSL Law & Consulting (Д.Б.)

А.А.: Здравствуйте, наши вебзрители. Сегодня в связи с техническими задержками мы переносим начало нашего вебинара. Но лучше поздно, чем никогда. Еще раз нас извините. Сегодня мы заканчиваем разговор о ФЗ №134. Наверное, в дальнейшем мы будем к нему возвращаться, если будут поступать какие-то новости, какие-то изменения, расширяющая толкование правоприменительная практика и письма, которые объясняют субъектам, каким образом им предстоит действовать.

Д.Б.: Мы в основном, конечно, практики и ждем. Как это будет интерпретировать налоговая…

А.А.: Как банки будут на это реагировать. Кстати говоря, я планирую поговорить о банках в четверг. Это будет наша встреча с руководителем российского юридического отдела Еленой Данковой. Она расскажет о том, как после вступления этого закона в силу российские банки и другие государственные органы реагируют на новые требования и инновации, которые появились в законе. Но это будет в четверг. А сейчас мы продолжим разговор о ФЗ №134 и поговорим о его наиболее драматичных изменениях, в частности об уголовной ответственности, которая предусмотрена за умышленный перевод средств нерезиденту по подложным документам. Такая фраза непосредственно есть в законе?

Д.Б.: Да. В Уголовном кодексе появилась новая статья №193.1.

А.А.: То есть это не ФЗ №134, а изменение в Уголовном кодексе. Или этот закон вводит изменения в эту статью?

Д.Б.: Да. Статья №193.1. Совершение валютных операций по переводу денежных средств в иностранной валюте или валюте России на счета нерезидентов с использованием подложных документов. Говоря об этой статье, я хотел бы сразу обозначить две сферы практического применения. Первая (кажется, что это целевая группа случаев), когда фирмы-однодневки переводят денежные средства заграницу.

А.А.: Сначала я хотел сказать, что это не наша специализация, но потом понял, что это не так, поскольку в разговоре присутствует нерезидент, то логично нам это рассмотреть. Значит, первая группа –– когда российские фирмы-однодневки переводят денежные средства заграницу. А вторая?

Д.Б.: Я сразу обозначу, что вторая группа спорная. Это налоговые дела. Я имею в виду случаи, когда налоговая инспекция квалифицирует какую-то сделку или группу сделок как лишенную деловой цели, а потому ничтожную. Вот в этом случае можно ли применять данную статью? Я полагаю, что принципиальных препятствий к этому нет.

А.А.: Правильно ли я понимаю, что, в общем-то, доктрина деловой цели существовала и раньше, еще в 2006 году, когда Пленум ВАС об этом говорил. В принципе, подобный разговор шел, и какие-то действия в связи с этой доктриной применялись. Но они не имели таких драматичных последствий, как уголовная ответственность. Это была юрисдикция гражданского налогового права, но не уголовного, верно?

Д.Б.: В последующем это могло быть квалифицировано как преступление, как уклонение от уплаты налогов. Поэтому налогоплательщики, как правило, выполняли требование и платили доначисленные суммы и суммы ответственности, чтобы потом посудиться и отсудить эти уплаченные суммы.

А.А.: Наверное, не всегда удавалось отсудить. Я хочу сказать, что ничего серьезным образом не поменялось, раз ты говоришь, что и раньше были возможны последствия, уходящие в уголовную плоскость. Сейчас точно так же есть последствия, уходящие в уголовную плоскость. Так что же изменилось?

Д.Б.: Изменилось то, что уголовное дело по этой статье нельзя будет закрыть, только заплатив штраф. Если по налоговой статье можно заплатить, и таким образом снять с себя риски быть привлеченным к уголовной ответственности, то по данной статье такой льготы нет. Вот это существенная разница. Плати/не плати налоговой, а сесть можешь.

А.А.: Понятно. Самое интересное в этой формулировке это…

Д.Б.: Подложность.

А.А.: Да. Как наше право определяет «подложность»? Что такое «подложные документы»?

Д.Б.: В прошлый раз мы говорили, что есть статья использования подложных документов, но там под подложностью понималось описание документов. В данном случае определение другое. Оно расшифровывается в диспозиции первой части данной статьи и говорит о документах, содержащих заведомо недостоверные сведения. То есть здесь два основных признака: заведомость (умысел и знание лица о несоответствии документа действительности) и недостоверность (например, недостоверная подпись, либо, как второй случай, отсутствие деловой цели).

А.А.: Давай попробуем перечислить документы, в достоверности которых следственные органы, налоговые органы и банк могут усомниться. Но сначала определимся с субъектом. Кто, собственно, оспаривает достоверность этих документов?

Д.Б.: У меня есть опасение, что оспорить это может кто угодно, потому что в Гражданском праве есть понятие ничтожных сделок и оспоримых сделок. Разница –– нужно ли решение суда, чтобы констатировать недействительность. Все мнимые и притворные сделки являются ничтожными –– не надо идти в суд и доказывать, что они ничтожны.

А.А.: Понятно. И банк, и следственные и налоговые органы могут предъявить подобную претензию.

Д.Б.: Они могут сказать: «Мы предполагаем, что это ничтожная сделка. Если вы не согласны –– идите судитесь».

А.А.: Но даже если вы согласны, вас все равно будут судить, судя по всему.

Д.Б.: Да, поскольку опровергнуть это можно только в суде.

А.А.: Понятно. Значит, с субъектами разобрались. Теперь поговорим о тех документах, о которых идет речь. Что это в первую очередь? Мне приходят в голову контракты.

Д.Б.: Да, безусловно, контракты. Это самое главное.

А.А.: И их недостоверность или подложность…

Д.Б.: Да, вопрос, какой использовать термин? Можно недостоверность, можно подложность.

А.А.: Их можно оспорить примерно так: первый очевидный критерий –– подпись, которая поставлена неустановленными лицами; второй –– даже если подпись реальная, что подтверждено экспертизой…

Д.Б.: Или подписант не оспаривает, что это была его подпись.

А.А.: Например, экспертиза подтверждает, что эта подпись принадлежит иностранному номинальному директору. Вот здесь факт номинальности может стать причиной оспоримости документов. Понятно, что это еще надо доказать, но если, например, будет в распоряжении следственных органов информация о том, что этот директор является директором еще в 500 компаниях. Наверное, этот факт может быть предметом сомнений.

Д.Б.: Сомнений –– безусловно. Но я не разделяю опасения, что этот документ признают именно недостоверным. Тут нужны более весомые основания, потому что прямого нарушения закона в номинальности нет.

А.А.: Значит, нужно что-то более серьезное. Например, та самая схемность, про которую ты говорил. Исходя из доктрины деловой цели, будет предположено, что наличие этого нерезидента в схеме не несет в себе экономической цели, в частности ты заключил контракт по цене, которая несколько выше, чем на рынке. Потом будут сомнения, в отношении контроля этого иностранного юридического лица. И на основании этих сомнений можно будет делать вывод о подложности документов, верно?

Д.Б.: Да. Я пока не могу привести никакие доказательства в пользу своей точки зрения. Мне кажется, что эта статья изначально задумывалась для борьбы с однодневками как главной целевой аудиторией. Я считаю подобным эффектом, возможность применить это в налоговых целях, в обход установленного порядка привлечения к налоговой ответственности. Я полагаю, что это возможно, но я не знаю, как будут правоохранительные органы пользоваться этой возможностью. Мне кажется, что для них тут есть возможность «разгуляться». Но главная задача другая. Кроме того, единственный довод в пользу моей точки зрения, это практическая реализуемость достижения этой цели, потому что в банки, сверху из Центробанка, могут спускаться списки фирм-однодневок, и тогда банкам не придется думать, соответствует ли цена рыночной или нет. Это не их задача. Их задача принимать платежки и переводить деньги. А тут им дают четкий ориентир. Вот вам, например, список из 100 тысяч компаний, которые налоговая и Центробанк считают однодневками. Тут понятна схема всем: и предпринимателям, и правоприменителям. А когда речь заходит о деловой цели, начинается анархия. Если каждый будет толковать ничтожность сделки, то получится беспорядок. На данный момент есть список однодневок на сайте Центробанка с начала 2013 года. Там записано 95 тысяч компаний. Сейчас, я думаю, этот список еще увеличится в связи с принятием ФЗ №134, потому что, во-первых, при регистрации юридических лиц налоговая должна проверять местонахождения, а во-вторых, адрес, показанный в «ЕГРЮЛ», будет признаваться почтовым адресом и если фирма не отвечает и не принимает налоговые декларации по этому адресу, то, я думаю, это послужит причиной внесения в список. Этот список попадет в банки, и все финансовые операции, выходящие за границу, будут здесь блокироваться пограничным контролем.

А.А.: Понятно. Я вижу, у тебя есть какие-то заметки. Что ты еще хотел сказать?

Д.М.: Я хотел бы обозначить еще две вещи. Первая, это ответственность в виде лишения свободы (Здесь очень интересный момент). В основном все зависит от суммы…

А.А.: Она была уменьшена?

Д.Б.: Нет. Ведь этой же статьи вообще не было. Если ты выводишь до шести миллионов рублей заграницу, то можно отделаться штрафом.

А.А.: Да. Раньше была цифра 30 миллионов. Я поэтому и сказал, что она была уменьшена.

Д.Б.: По другой статье –– статья №193, посвященная репатриации. А это еще дополнительная статья.

Если больше 6, но до 30 миллионов рублей в течение года было перечислено заграницу, то тут уже штрафом (от 200 до 500 тысяч) не отделаться. Здесь речь уже идет только о лишении свободы. Единственная надежда подсудимого будет статья №73, условное осуждение, потому что она может быть применена в случае лишения свободы на срок до 8 лет. А если он впервые совершает это преступление, то обычно судьи могут применить условное наказание. Если же подсудимый уже второй раз подпадает под эту статью, то тут уже условное осуждение маловероятно. Речь, скорее всего, о нем вообще не пойдет.

Если заграницу переводится более 30 миллионов, то тут лишение свободы будет от 5 до 10 лет со штрафом до миллиона рублей. Но я думаю, что штраф здесь меньше всего будет волновать человека, подозреваемого в таком деянии. А срок от 5 до 10 лет это конечно серьезная мера наказания. Если наказание будет на срок больше 8 лет, то условное осуждение уже никак не будет применено, независимо от репутации человека.

Еще есть такой момент, как конфискация имущества. Конфискация, у нас допускается по антиотмывочным статьям.

А.А.: Напомни, пожалуйста, у нас появилась статья конфискацию? Ведь ее не было.

Д.Б.: Она была, но она не применялась к преступлениям, связанным с легализацией, налогами, таможней и нерепатриацией.

А.А.: Понятно. Раньше она не применялась для антиотмывочного преступления, а теперь она может применяться и в данном случае.

Д.Б.: Теперь она может применяться и к антиотмывочным. Раньше не могла. К статье №193.1 можно прибавить антиотмывочную статью и таким образом добиться конфискации, в том числе и у зарубежной компании, например у офшора, которому перечислили деньги. Но для этого нужно доказать, что организация знала, что имущество легализовано, и оно получено преступным путем. А доказать это можно будет например, сказав, что бенефициар этой фирмы стоит и за компанией, которая выводит деньги из России, и за офшорной компанией. Если будет доказано, что здесь и там один и тот же бенефициар, то становится очевидным, что фирма, получая деньги, знала о незаконном происхождении средств. Это позволяет российскому суду вынести решение о конфискации.

А.А.: А теперь доказательство это может быть получено легче, в связи с участием Росфинмониторинга в получении и обмене информацией. То есть это стало проще в связи с другим моментом, указанным в этом законе и о котором мы говорили раньше.

Понятно. Получился многоцелевой закон. Тогда на этом мы закончим.

Д.Б.: Я полагаю, что можно закончить.

А.А.: До следующих встреч. До свидания.

Д.Б.: До свидания.