Особенности ведения бизнеса в странах Персидского залива: новые налоговые аспекты, культурные факторы и особенности мусульманского права

Ближневосточные страны кажутся бизнесу настоящим оазисом — в регионе действует соблазнительно низкая налоговая нагрузка. Например, налог на прибыль здесь значительно ниже привычной для России ставки 25%: в Катаре он составляет 10%, в Омане – 15%, в Саудовской Аравии ставка для нерезидентов – 20%, а Бахрейн вовсе освободил большинство видов деятельности от такого налога.

Однако даже введение корпоративного налога в ОАЭ по ставке 9%, который применяется к компаниям с прибылью выше 375 тыс. AED, не отпугнул инвесторов, потому что резиденты свободных зон при выполнении требований экономического присутствия могут вообще не платить CIT.

Косвенные налоги также выглядят умеренными: в ОАЭ и Омане НДС составляет 5%, в Бахрейне – 10%, в Саудовской Аравии – 15%, а Катар пока и вовсе не ввёл этот налог.

Поскольку подоходного налога для физических лиц нет, роль налогообложения для граждан частично выполняет религиозный сбор закят 2,5%, который в Саудовской Аравии и Катаре заменяет подоходный налог и уплачивается только местными резидентами, тогда как иностранные участники платят корпоративный налог.

Низкие ставки – лишь часть, которая обеспечивает привлекательность региона. Правительства стран Персидского залива предлагают интересные стимулы: свободные экономические зоны освобождают компании от налога на прибыль и НДС, если бизнес приносит выгоду местной экономике, создаёт рабочие места и действительно присутствует в стране.

Бахрейн, например, славится простотой администрирования – по оценке Всемирного банка он занимает первое место по удобству уплаты налогов; компании здесь даже освобождены от подачи деклараций, что резко снижает бюрократическую нагрузку.

В Катаре специальные кластеры Qatar Financial Centre и Qatar Science & Technology Park разрешают иностранцам владеть 100% капитала и освобождают от CIT, правда, требуется одобрение министерства торговли и подтверждение долгосрочного вклада в экономику.

Даже Саудовская Аравия, несмотря на базовую ставку 20%, в рамках программы «Vision 2030» готова освободить региональные штаб-квартиры от корпоративного налога на 30 лет.

Однако, выбирая Ближний Восток, нужно учитывать и новые налоговые требования.

Так, в Саудовской Аравии выплаты нерезидентам облагаются налогом у источника: дивиденды и проценты – по ставке 5%, а роялти – 15%.

В Катаре у источника удерживают 5% с платежей за услуги; налог нужно перечислить в казну до 15 числа месяца, следующего за оплатой.

В Кувейте, ОАЭ и Бахрейне таких налогов нет, но Кувейт требует удерживать 5% суммы платежа до подтверждения оплаты налогов.

Стоит также помнить, что некоторые страны вводят правила трансфертного ценообразования. Например, Катар требует от крупных групп подавать Master File, Local File и отчёт по странам, а сделки между аффилированными лицами проверяются по принципу сопоставимых рыночных цен; если налоговые органы считают, что цена «не на расстоянии вытянутой руки», они вправе её скорректировать.

Аналогичные правила действуют в Саудовской Аравии, ОАЭ и Омане.

Также большинство туристов и бизнес-путешественников наверняка отметили, что некоторые привычные товары не продаются повсеместно и стоят довольно дорого. Отчасти это связано с налогообложением таких товаров. Так, Катар облагает акцизами газированные напитки по ставке 50%, а энергетики, табак и алкоголь – 100%. Аналогичные акцизы действуют в Саудовской Аравии и ОАЭ.

Говоря о построении международного бизнеса, нельзя не упомянуть о таком инструменте, как Соглашение об избежании двойного налогообложения.

Такое соглашение позволяет снизить ставки налога у источника в основном для пассивных доходов, а также разрешает многие потенциально спорные вопросы налогообложения, если обе страны претендуют на один и тот же доход.

Сеть соглашений об избежании двойного налогообложения стран Персидского залива постоянно расширяется: Саудовская Аравия заключила более 50 договоров, по которым ставки налога у источника снижаются до 5% на дивиденды и проценты и до 10% на роялти, а, например, Катар имеет примерно 70 подобных соглашений, в том числе с Россией. С ОАЭ также начнет действовать соглашение с 2026 года.

Как видим, регион Персидского залива предлагает щедрые налоговые преференции, однако теперь наблюдается тенденция, что льготы не предоставляют всем подряд. Низкая налоговая нагрузка и льготы сочетаются с растущими требованиями: обязательным учётом трансфертных цен, подтверждением реального присутствия в стране, аудит финансовой отчетности. Однако, как ни крути, потенциальные выгоды, на мой взгляд, значительно перевешивают увеличивающуюся административную нагрузку на бизнес. Взвешивая все эти факторы и соблюдая местные правила, российские компании могут эффективно строить бизнес на Ближнем Востоке.

В арабском мире, особенно в странах Персидского залива, успех бизнеса во многом зависит не от сухих цифр, а от того, как вы умеете вписываться в местную систему взаимоотношений. Здесь действует wasta – сеть личных связей и взаимных одолжений.

Как пишет Global Negotiator, использовать контакты, просить и возвращать услуги — это не просто нормально, а почти обязательный элемент деловой культуры. Даже если вы не можете выполнить просьбу, важно показать, что пытались: ваши старания запомнят и однажды обязательно вознаградят.

В том, что в арабских странах почти не существует границы между личной и деловой жизнью, убеждаешься уже на первых встречах. Надёжнее всего договариваться при личном общении: пока отношения не станут дружескими, партнёр не согласится вести дела. Несколько минут перед переходом к сути беседы обычно уходят на вопросы о семье, здоровье и путешествиях, и обойти эту фазу нельзя — через неё строится доверие. Правда, лучше избегать упоминаний о женской половине семьи: в консервативных странах это воспринимается как бестактность.

Даже если вы привыкли измерять день по расписанию, здесь нужно настроиться на другой ритм. Встречи часто назначают в последний момент, пунктуальность не столь строга — опоздания на двадцать-тридцать минут никого не смутят. Это не означает, что можно приходить когда угодно: иностранцу лучше быть вовремя, так вы выразите уважение.

Повестка встречи, если она вообще есть, скорее напоминает свободный список тем; обсуждение ведёт старший по возрасту или положению, а участников могут отвлекать звонки и посетители. Решения принимаются коллективно, что растягивает переговоры и требует терпения.

Открытое несогласие может обидеть собеседника — здесь привычно мягко намекнуть: «по нашему опыту эффективнее…», чтобы не заставлять партнёра «терять лицо». Впрочем, наверное, это актуально в любых бизнес-реалиях, если нет цели применять жесткую переговорную тактику.

Стоит отметить, что не только слова имеют значение. Невербальные знаки в арабской культуре крайне важны: указать пальцем, показать «палец вверх» или демонстрировать подошву обуви — значит проявить грубость. Личное пространство меньше, чем в Европе; партнёры могут стоять близко, касаться вашего плеча или даже взять за руку, если провожают вас — и всё это считается проявлением гостеприимства, а не вторжением.

Ритм жизни определяют и религиозные нормы. В большинстве стран залива выходными считаются пятница и суббота, потому что пятница — священный день мусульман. Ливан, Марокко и Тунис — редкие исключения, где выходят в субботу и воскресенье. Во время Рамадана, когда верующие постятся от рассвета до заката, рабочие часы сокращаются, поэтому встреч лучше не назначать. После него наступают праздники Ид аль‑Фитр и Ид аль‑Адха, даты которых зависят от лунного календаря, и деловую активность в эти периоды обычно сворачивают.

Чтобы чувствовать себя увереннее, полезно освоить несколько арабских приветствий — простое «Ас‑саламу алейкум» всегда вызывает улыбку и помогает расположить собеседника. Иностранным предпринимателям часто помогает «contact‑sponsor» — местный посредник, который вводит вас в правильный круг и рекомендует нужным людям. И, конечно, не стоит пытаться вести переговоры исключительно по электронной почте: в странах залива уважение и доверие строятся на личном общении, и в этом их большая прелесть.

Исламское право строится на Коране, сунне и трудах юристов-факихов. Из этого духовного фундамента вырастает своеобразная экономическая система, которая, как ни удивительно, буквально переплетает веру и бизнес. В шариате богатство понимается как аманат — доверенное человеку благо, а потому прибыль не должна возникать из ничего. Именно поэтому запрещены риба — ростовщические проценты, и мэйсир — азартные спекуляции: получение дохода без участия в риске считается несправедливым. В традиционных банках проценты по вкладам и кредитам воспринимаются как само собой разумеющееся, но шариат видит в них «неоправданную выгоду», которая нарушает принцип справедливого разделения дохода между финансистом и предпринимателем. Такая логика распространяется и на сделки с высокой неопределённостью (гхарар) и на вложения во «вредные» отрасли вроде алкоголя, табака и оружия.

С точки зрения бизнеса это означает необходимость искать альтернативные инструменты.

Вместо обычного кредита приходит мурабаха, когда банк сначала покупает товар, а затем продаёт его клиенту по заранее оговорённой цене с наценкой, играющей роль вознаграждения.

Популярна мудараба — договор, в котором один партнёр предоставляет капитал, а другой — труд и управление; прибыль делится по пропорции, а убытки несёт инвестор.

На основе той же логики строится мушарака, где все участники вносят доли и пропорционально делят и доход, и риск.

Для финансирования активов широко используется иджара — лизинг с последующим выкупом: владелец обязан платить налоги на имущество и страховать его, а арендатор постепенно выкупает актив. Эту схему перенесли и на рынок капитала в виде сукук – исламских облигаций, которые подтверждают долю в реальном активе, а не просто право на процент.

Если сравнить это с российским правом, разница становится очевидной. В России процентные ставки по займам разрешены. Статья 317.1 Гражданского кодекса позволяет начислять проценты, если это прописано в договоре, и по умолчанию они равны ключевой ставке Банка России. Статья 395 ГК РФ также предусматривает проценты за пользование чужими средствами, и стороны могут договориться о любом размере такого вознаграждения. Российское законодательство допускает необеспеченные займы: риск кредитора компенсируется процентом. Запретов на финансирование табачной или алкогольной отраслей нет, если получены соответствующие лицензии. Договоры могут быть рамочными – многие условия допускается согласовать позднее – тогда как в шариате любая неопределённость считается неприемлемой. Разрешение споров в России происходит в арбитражных и государственных судах, а в странах Персидского залива помимо светских судов существуют и суды шарии.

Эти системы, тем не менее, не противопоставлены друг другу. Для российских мусульман шариат служит моральным кодексом, а не альтернативной правовой системой.

Стоит отметить, что современные российские законы уже позволяют создавать исламские финансовые продукты: выпущены первые сукук в Чечне. А в Татарстане и Башкортостане действует экспериментальный режим исламского банкинга. Поэтому бизнесам, работающим между двумя правовыми мирами, приходится балансировать между принципом справедливого распределения рисков по шариату и свободой договора с фиксированными процентами в российском праве.

Когда иностранный бизнес выходит на рынок Персидского залива, он нередко оказывается в ловушке локальных тонкостей. Одной из них становится грамотное распределение налоговой нагрузки между корпоративным налогом и религиозным сбором: в Саудовской Аравии и Катаре смешанные предприятия обязаны чётко разделять долю капитала, облагаемую zakat, и долю, облагаемую CIT — любая ошибка грозит штрафами и пенями.

Но, освоив эту арифметику, предприниматель дополнительно сталкивается с не менее важной задачей: правильно удерживать налоги у источника и соблюдать правила трансфертного ценообразования.

Добавим к этому необходимость соблюдения «substance» — реальные офис, персонал и деятельность. Регистрация в свободной зоне сама по себе не гарантирует нулевой налог: местные власти требуют подтвердить, что бизнес приносит пользу экономике и не является «бумажной» структурой.

Стоит учитывать и особенности законодательства, часть из которого вытекает из ислама. Попытка взять кредит под проценты или использовать схемы с фиксированной доходностью может быть воспринята как нарушение запрета на риба, что приводит к отказу финансирования.

Наконец, нормативы по трудоустройству и наличие местного партнёра также может прибавить забот. В Саудовской Аравии для получения лицензии необходимо нанять определённое количество граждан, а в Катаре и Омане большинство видов деятельности требует, чтобы 51% капитала принадлежало резиденту; лишь в особых зонах допускается 100% иностранная собственность по отдельному разрешению.

Эти трудности не должны отпугивать, потому что будущее региона выглядит многообещающим. В ближайшие годы конкуренция за инвестора сместится от гонки «у кого нулевая ставка ниже» к борьбе за качественные льготы.

Введение глобального минимального налога делает ближневосточные юрисдикции менее привлекательными для гигантских холдингов, но повышает их репутацию и стимулирует правительства предлагать точечные стимулы: налоговые кредиты на научные разработки, зелёную энергетику, туризм и финтех.

Электронные системы учёта – от саудовской FATOORA до катарской ITAP – превратят налоговое администрирование в прозрачный процесс.

Именно сочетание уважения к местной культуре, понимания религиозных традиций и внимательности к налоговым деталям определяет успех. Персидский залив остаётся редким примером, где низкие ставки, политическая стабильность и доступ к растущим рынкам встречаются в одном месте.

Однако льготы работают только для тех, кто готов ориентироваться в правилах: знать, когда платить налог у источника, как соблюсти «substance», какие отрасли финансировать по шариату.

Разница между мусульманским и российским правом здесь становится ресурсом: шариат учит справедливо делить прибыль и риски, а российская система допускает свободу договора и фиксированную доходность. Используя сильные стороны каждого подхода и следуя букве закона, можно выстроить успешный бизнес-мост между РФ и странами Персидского залива.