Оффшор 2014: Основные события прошедшего года и их неочевидные последствия. Часть 1

События прошлого года (и нескольких прошедших лет), которые формируют тренд, и по которым можно судить о перспективах и тенденциях развития оффшорной индустрии за рубежом. Перечисление ЧЕТЫРЕХ событий прошедшего года, которые определяют тренд развития оффшорной индустрии на год - два - три вперед. ПЕРВОЕ - требование подготовки финансовой бухгалтерской отчетности в оффшорных юрисдикциях (Британские Виргинские Острова, Белиз, Сейшелы и другие оффшоры). ВТОРОЕ - Кипрский кризис и его последствия, в частности, введение законодательства в Европе, по которому акционеры и вкладчики будут помогать "спасать" свои банки. ТРЕТЬЕ - Погоня за транспарентностью, слив информации в интернет о 100 000 компаниях на BVI. Эпидемия банковских сливов в Европе в прошедшие пять лет. ЧЕТВЕРТОЕ - "Охота на номиналов в Великобритании", изменение рынка номинальных услуг, возможное принятие корпоративного законодательства в Великобритании, по которому ожидается введение открытого реестра Бенефициаров в Великобритании и на BVI.

Александр Алексеев, управляющий партнер GSL Law & Consulting (А.А.)

&

Станислав Асеев, консультант GSL Law & Consulting (С.А.)

С.А.: Добрый день! Разрешите представиться, Станислав Асеев, консультант GSL.

А.А.: И Алексеев Александр, управляющий партнер GSL.

С.А.: Мы продолжаем наши вебинары, и сегодня мы хотим поговорить на тему тенденций, которые наблюдаются в последнее время как в законодательстве различных государств, так и в практике…

А.А.: В событиях.

С.А.: … в событиях, которые следуют за этими тенденциями.

А.А.: Может, попытаемся угадать, какие же события ожидаются. Извините, что я влезаю.

С.А.: Может быть, действительно, что-то предугадать. Хотя сказать больше, чем то, что уже “произнесено” теми законами, которые сейчас принимаются, довольно сложно.

А.А.: Ой, не знаю. О том, о чем мы сегодня будем говорить, я написал статью. Она у нас на сайте уже есть. Я взял эпиграфом к этой статье закон Мерфи: все что имеет тенденцию меняться –– меняется к худшему. И в некоторых случаях самые неожиданные предположения превосходят ожидания. И вот мы тут наметили план разговора. Вы, наверное, согласны, что пункт четвертый это точно то, что мы не ожидали.

С.А.: Что будет в Великобритании?

А.А.: Да.

С.А.: Конечно, это поразительное предположение. От этого просто оторопь берет. Потому что предположить, что в Великобритании будет вестись открытый общедоступный реестр бенефициаров. Это уже не лезет, в общем-то, ни в какие рамки.

А.А.: Но давайте, мы перечислим эти, по нашим ощущениям, четыре события, которые мы ожидаем либо в ближайший год, либо в ближайшие 2-3 года. Для того чтобы нам либо наметить план текущего вебирана, либо же мы будем эти события разносить на разные вебинары.

С.А.: Хорошо. Давайте, тогда начнем с классических оффшоров. С «пляжных» юрисдикций, как Вы хорошо их однажды назвали.

А.А.: Это я их так назвал?

С.А.: Да, это Вы автор.

А.А.: А по-моему, «банановая»…ну ладно.

С.А.: Это несколько другое. Так вот, мы рассматриваем требования, которые возникли недавно. И они связаны с тем, что компании все-таки должны вести внутреннюю бухгалтерию.

А.А.: Давайте, я чуть-чуть подробней про это скажу. Кто бы мог подумать, такая классическая фраза из классической книжки: что характеризует оффшорную юрисдикцию? Это, среди некоторых прочих, отсутствие необходимости ведения и подачи бухгалтерской отчетности, собственно говоря, поэтому и такая популярность у всех…

С.А.: Это один из краеугольных камней существования и функционирования компаний, зарегистрированных в классических оффшорных юрисдикциях.

А.А.: Верно.

С.А.: Это такое хрестоматийное требование.

А.А.: BVI, Belize, Seychelles, Saint Vincent, Nevis… –– их еще можно долго перечислять. Вот у них у всех отсутствовало это требование. Однако когда вот это произошло, начинаем внимательно выяснять, о чем мы говорим. В законодательстве говорится о том, что компании, зарегистрированные в этих юрисдикциях, не должны подавать отчетность, но должны ее готовить. Вот и сейчас, когда к этому внимание привлечено, мы начинаем изучать законодательство и видим, что требование о необходимости подготовки отчетности, без необходимости ее подачи, было введено на BVI в 2004 году.

С.А.: Да, в законодательстве это было прописано, но оно не было детализировано, как мы понимаем…

А.А.: Там много чего не было. Хотя ответственность, кстати, была указана.

По-моему, 10,000$ за непредоставление. Но это было спящей нормой, и никто это не требовал. То есть первое, что ожидается в этом году это то, что начинают в оффшорных юрисдикциях это требовать.

С.А.: Ну и как первый шаг на пути выполнения требований этого законодательства –– это массовый сбор адресов, по которым хранится вся бухгалтерия, все отчеты, все инвойсы…

А.А.: Первичная документация. Смотрите, по этому пункту нашей программы я бы, наверное, остановился, именно для того чтобы долго и последовательно отдельным вебинаром это обсудить. Потому что здесь не так все однозначно. Эта норма есть, но она реализоваться может двумя различными способами.

Первый способ –– это предоставить агенту адрес, как Вы и сказали, где должна находиться эта отчетность. Второе –– это предоставить саму отчетность.

Здесь в разных странах, в разных юрисдикциях по-разному это требование может трактоваться. И разные агенты по-разному к этому подходят. Более того, я предполагаю, раз уж мы говорим о перспективах и преположениях, внутри одной юрисдикции найдутся агенты, которые будут соглашаться на то, что мы будем предоставлять адрес и будут агенты, которые скажут: «Мы предоставляем вас услуги только в том случае, если ваши клиенты будут у нас хранить «первичку». Вот я легко это вижу. Потому что я был свидетелем проведения проверки нашей бивиайской компании. Проверяющий орган –– это оффшорной регулятор FSC (Financial Services Commission). Я видел, как они требуют документы. И их не устроило наличие адреса. И я еще не знаю какой будет результат, потому что мы еще не получили ответ. Он там почти год готовится. Так что здесь я бы предложил отдельно поговорить на эту тему, поэтому мы ее сейчас закроем и перейдем к следующему пункту.

С.А.: Давайте остановимся на том, что мы определились с возникшей проблемой, связанной именно с компаниями, зарегистрированными в классических оффшорах. И перейдем к следующей теме, которая, безусловно, интересна. Это Кипр. Кипрский кризис, который разразился почти год назад. Но до сих пор от Кипра, если можно так выразиться, «расходятся волны», и появляются какие-то новые моменты. Это связано и с тем, что меняются налоговые ставки, это и вопросы функционирования кипрских банков и т.д. Прошу прощения, что лезу в Вашу «епархию». Но действительно по поводу кипрского кризиса какие здесь скрытые последствия?

А.А.: Я здесь согласен, что волны еще «расходятся», но мне кажется, что та главная волна, собственно говоря, «цунами», а именно haircut (стрижка депозитов), когда депозиты, превышающие 100,000€, были национализированы.

С.А.: Экспроприированы.

А.А.: Экспроприированы, конфискованы –– тут куча разных терминов. Вот экспроприация –– это самая большая волна цунами, которая не имеет…

С.А.: Не имела аналогов.

А.А.: Да, не имела аналогов.

С.А.: А теперь всему миру показано на примере Кипра…

А.А.: Что это тот самый аналог, или лучше сказать модель …

С.А.: Калька. Можно даже сказать копирка.

А.А.: Это «цунами» с одной стороны камуфлировало другие маловажные последствия, о которых мы поговорим. Но и само по себе это «цунами» не разовое. Если я не ошибаюсь, цунами –– это одна волна или две-три. Когда землетрясение под морем происходит. Их небольшое количество. Так вот, здесь это «цунами» –– это то, что будет происходить, нельзя сказать, что регулярно, но… в общем, это модель.

С.А.: По синусоиде, скажем так.

А.А.: А уж не знаю, по синусоиде или нет. Вы хотите сказать, что каждый раз будет меньше?

С.А.: Нет, просто будет повторяться.

А.А.: С периодичностью. Именно в результате того, что эти события установили модель.

С.А.: Извините, Александр, я Вас перебиваю. Но, собственно говоря, Европа ведь не первый раз поступает так с банками…

А.А.: В таком виде в первый раз.

С.А.: Да, в таком виде в первый раз, но «наезды» на банки, которые вели расчетные операции с оффшорными компаниями, были и раньше. Если вспомнить балтийский кризис 2005 года.

А.А.: Значит, я думаю, вы здесь путаете. Одно дело «наезд» со стороны Америки и со стороны Евросоюза, последствиями которого являлись отзыв лицензий…

С.А.: Закрытие корреспондентских счетов

А.А.: Но деньги вкладчики не теряли.

С.А.: Да. Тут Вы абсолютно правы.

А.А.: В этом смысле такого не было никогда.

С.А.: А сейчас можно говорить о том, что войдя во вкус Европа, может…

А.А.: Именно. Где-то у меня это есть, но я это выложу в распечатке. Возможно, когда вы будете это смотреть, уже будут источники и ссылки на те резолюции, на те директивы, которые Европа кладет в основу своей дальнейшей практической работы. То есть предложения о том, что в случае финансовых проблем у финансового института их будут решать…

С.А.: За счет средств вкладчиков.

А.А.: Верно. Решают акционеры в первую очередь все-таки, во вторую очередь вкладчики. Вот те лица, которые будут способствовать финансовому оздоровлению того института, которым они владеют или в котором они хранят деньги. Вот, в общем-то, в этих директивах говорится и о некоторых цифрах. Если в случае с Кипром было списание всего, что больше ста тысяч. Хотя изначально, вот первое предложение, которое было 16 марта. Там был процент с каждого вклада. В зависимости от суммы он разный. На маленьких суммах был маленький процент, а на больших суммах процент увеличился. Был там, по-моему, 4%, потом 9%.Такое было предложение, но его парламент Кипра забаллотировал. Но изначально в предложении Евросоюза были именно проценты, и они как раз оказались в конечных решениях. Там говорится от 8% до 20% сумм, которые будут списаны со счетов по исполнению директив по оздоровлению финансовых институтов.

Значит, второй вопрос, который возникает после того, как мы рассказали о мерах –– когда? Здесь говорится о том, что это законодательство должно быть введено в национальное законодательство каждой из европейских стран. И соответственно стать обязательных к применению во всех странах Европы к 2018 году. Вроде бы время есть. Но все равно задумайтесь, в 2018 году все европейские банки будут работать по варианту, что если какой-то банк ввиду ненадлежащего управления, слишком рискованных операций с активами поставил себя на грани банкротства, то спасать банк будете вы сами.

С.А.: Но, между прочим, в этом смысле интересен опыт Швейцарии. Где если банк, так сказать, демонстрирует убытки, то банковская ассоциация вводила внешнее управление этим банком. Почему Европе бы не пойти... Конечно, смешно давать советы. Но это самый простой и, в общем-то, варварский, хамский способ.

А.А.: Смотрите, Станислав, Вы абсолютно правы. Вы последовали той логике, которая присутствует в законодательстве каждого государства.

С.А.: Цивилизованного государства.

А.А.: Совершенно верно. Так вот в отношении Кипра, в случаи с «Laiki Bank», это было сделано до кризиса. Конечно же туда вошло внешнее управление, и более того государство вошло в виде внешнего управления. И что? И не получилось. И все равно не хватило этих мер. То есть иногда внешнего управления не хватает. Иногда предыдущее управление настолько «науправляло», что внешнее уже эту ситуацию не оздоровит. И не хватает тех мер, которые всегда вот были разумными.

Ладно, вот об этом мы будем говорить в контексте Кипра и о том, что это цунами «haircut’а» закамуфлировало некоторые другие события. Это изменение в налоговом законодательстве Кипра, в частности там был увеличен налог на прибыль. Там был увеличен налог на оборону, увеличен НДС и еще некоторые минимальные изменения, которые могут иметь достаточно серьезные последствия. Например, никто не говорит, о том, что, вообще говоря, это в последние дни декабря 2012 года это было принято, в феврале 2013 все провайдеры обязаны были написать, что да, я продолжаю оставаться провайдером. И податься на лицензию до июня месяца. На Кипре был принят закон об обязательном лицензировании корпоративных и трастовых услуг. То есть теперь то море адвокатов, бухгалтеров, вообще одиночек, бывших русских эмигрантов, которые занимались регистрацией компаний, должны получить лицензии. И стали получать лицензии на основе нового законодательства. Мы смотрим и понимаем, что оно настолько сырое, что просто было списано с законодательства, регулирующего банковский сектор и инвестиционные институты.

С.А.: Финансы.

А.А.: Да. А вы представляете, с мерками банка подходить к провайдеру? Я вот Вам скажу, и это еще будет решаться. Рынок еще не очень знает, как с этим работать. Вот нам как провайдеру нужно будет отслеживать транзакции каждого клиента. То есть мы должны стать подписантом по счетам или как минимум получать выписки.

С.А.: Ну, выписки мы получаем, когда готовятся аудиторские отчеты.

А.А.: Верно, да. Я пытаюсь спорить с нашим комплаенсом. Она говорит: «Нет, нельзя дожидаться». Смотрите, цель получения выписок в данном случае другая. Не для цели составления отчетности, а для мониторинга подозрительных операций. Их нужно почти в онлайне получать. Если ты чувствуешь, что операция подозрительна, ты должен тут же «настучать».

С.А.: Это опять же напоминает деятельность швейцарских директоров в швейцарских компаниях. То есть когда директор как минимум мониторит деятельность.

А.А.: Вы абсолютно правильно ухватили самое главное. Тут эти действия и это законодательство направлены на то, что Кипр «дрейфует» к тем странам, которые для нас всегда были «пугалки»: Лихтенштейн, Люксембург, Швейцария, Австрия, Нидерланды. Германию мы сюда не берем, она все-таки с оффшорами не связана, а вот все предыдущие –– да.

С.А.: То есть директора, которые действуют в компаниях континентального права.

А.А.: Да, совершенно верно. Несмотря на то, что Кипр, вроде бы, наследник страны прецедентного права. Но потихонечку Кипр начинает дрейфовать туда. И это только сейчас начинается, потому что только-только лицензии начинают выдаваться. Кстати, мы еще не получили лицензию. Значит, но мы замечаем и смотрим за рынком. Лицензия выдается и, кстати, сразу где-то через месяц приходит инспекция. И сразу проверяют, насколько мы готовы и т.д. И несколько наших коллег по бизнесу на Кипре уже сразу сказали: «Все, теперь мы открываем кипрские компании, только если мы сами управляющие по счету» –– вот это «Jordans» сказали. То есть вот такие вещи грядут на Кипре. Вот это незаметное последствие кипрского кризиса, которое нужно держать в голове.

Значит это наш второй пункт. Давайте третий упомянем.

С.А.: Это «слив» информации.

А.А.: Точно. Я бы эту тему обозначил, мне кажется, я нашел верный литературный слоган для описания целого комплекса событий, как погоня за транспарентностью. И вообще, мне кажется, что этот девиз является глобальным для всех законодателей, которые формируют законодательство нового типа, нацеленное в будущее. То что, в общем-то, серьезные экономически развитые страны волнуются, что «утекают» доходы в оффшоры и не остаются в их юрисдикции. Но в первую очередь, они волнуются о том, что они не могу получить информацию о налогонеплательщиках или, что хуже, о преступниках. Поэтому главная их цель это транспарентность (прозрачность). Собственно отсюда требования о ведении отчетности, отсюда сливы в интернете, которые подстегивают тех, кто попали в этот слив, выходить из тени и оставаться в своих странах. Соответственно, мы хотели поговорить и обо всем том, что связано с погоней за транспаренстностью.

И "танцуем" мы от известного события, когда в апреле месяце 2013 года в интернете на сайте «Консорциум журналистов-расследователей» появилась информация о ста тысячах бивиайских компаний, которые были, скорее всего, результатом взлома сети. Или они просто скопировали жесткий диск или базу данных двух крупных агентов. Один крупный агент –– это сингапурская компания «Portcullis TrustNet», и у них в основном клиенты китайцы. У второй компании, «Commonwealth», там половина клиентов это китайцы. «Commonwealth» очень много работали на китайском рынке. Вторая половина –– это все-таки СНГ. Соответственно, мне кажется, где-то одна четверть из этого общего слива имела отношение к русскоязычным клиентам.

С.А.: Это много…

А.А.: Да такого никогда не было! Еще знаете, почему я бы сказал, что такого не было? Обратившись к предыдущим событиям, эпидемия «сливов» была где-то лет пять до этого, и касалась она банков. И главное первой событие…

С.А.: Лихтенштейнский.

С.А.: Да, совершенно верно, LGT Bank (Liechtenstein Global Trust). Когда программист был подкуплен немецкой спецслужбой, и ему программу по переселению свидетелей организовали, и он скрывается где-то в Австралии . И выплатили совершенно неслыханное вознаграждение –– 4,2 миллиона евро за CD фактически. Естественно, и такие деньги, и такое отношение к подобной деятельности вызвало эпидемию банковских сливов. Ну фактически как большой банк, так наверняка найдется кто-то кто захочет либо подзаработать, либо из патриотических соображений каких-то это все кому-то продать. Но в чем отличие от ситуации с BVI? Во всех случаях, и с этим Генрихом Кибером, фамилия хорошая –– Кибер. Правильная фамилия для айтишника. Они же выдали этот диск точечно спецслужбам, налоговым, а это –– в интернет.

Это первый критерий.

И второй –– абсолютно бесплатно. Интересная тенденция. И вообще, кажется, что это событие можно вполне рассматривать в контексте всех предыдущих событий, как влияющих на индустрию как таковую.

С.А.: То есть Вы считаете, что это не случайность?

А.А. Конечно. Вообще, народ сразу стал исследовать: что это за странный концерн ICIJ (The International Consortium of Investigative Journalists)? Они объявляют себя, что это сообщество 46 журналистов в разных странах, пишущих в разных изданиях. И в каждой серьезной стране есть несколько изданий, которые публикуют информацию, которую «нароют» все эти журналисты в этом самом концерне. И у нас в России есть, если я не ошибаюсь, «Новая Газета» как член этого консорциума. Могу ошибаться, там есть какие-то сложности. Потом какой-то «Репортер». В названии издания есть слово репортер. Они и с Wikileaks работали и публиковали. Вот сейчас они с ICIJ. И даже журналисты этих изданий говорят, что какой интересный странный концерн. Он же что-то другое напоминает. И поэтому, конечно негласно, народ понимает, что без вмешательства спецслужб здесь не обошлось. И я немного знаю рынок BVI, и как там все происходит. Я могу представить, что можно было программисту устроиться на работу вот в эти компании. И что такое контроль на BVI не очень еще представляют. Или, собственно, представляют те компании, которые имеют западные стандарты работы.

С.А.: Но там же был слив информации, которая заключалась и в переписке.

А.А.: Это база данных. Вообще, даже по рынку ходила информация, что это жесткий диск с базой данных. У нас тоже есть база данных, и ее элементом является электронная почта. То есть также и у них. Поэтому ничего страшного в этом нет, что это электронная почта. Все было скопировано, хотя точно также ходили по рынку слухи, что это в том числе фотографии экрана монитора. Если это фотографии экрана, то я могу сказать, что это непонятно какого количества усилий, трудозатрат уйдет на оцифровывание этой информации и систематизацию. Вот они говорят про наличие двух миллионов документов. Если этот документ это фото экрана на телефон, то сидеть и приводить это в систему, которая выложена у них на сайте –– это 46 человек, может, и достаточно, если они будут «двести» лет этим заниматься.

С.А.: Хорошо. Давайте двигаться дальше. И еще одна из тем, которая актуальна, и звучит очень пугающе и необычно. Это «охота на номиналов» в Великобритании. То есть мы это называем как «охота на номиналов», потому что в Великобритании собираются вести открытый общедоступный реестр бенефициаров. Тогда, вообще, уже раскрываться некуда. Потому что нельзя быть подлинным бенефициаром за спиной номинального бенефициара.

А.А.: Давайте подробнее. Отделим, что есть событие, и что есть ожидаемое последствие этого события. Под событием я подразумеваю комплекс действий, мер, которые были направлены на представителей номинального сервиса, работающих на этом рынке лет 15-20. С одним из них мы только 15 лет работаем. А его предшественник еще раньше этим занимался и т.д.

Все знают, что такое номинальный сервис. Это некий псевдотрастовый сервис, который продается за «очень дешево» и с минимальными требования по due diligence. На такой вариант предоставления директорских услуг всегда имело «большой зуб» трастовое лобби в Великобритании. Потому что траствые управляющие всегда имели хорошее законодательство, которое требовало более детального, тщательного отношения к компаниям, в которых ты являешься директором. Номинальные директора, все они родом с острова Сарк, работали 20 лет по-другому. И в декабре 2012 года была серия публикаций, причем в центральной английской прессе. Там были Guardian, там были BBC, там были телевизионные программы, там были съемки скрытой камеры, там были журналисты, которые под видом клиентов прилетали к номиналам.

С.А.: В Эмираты.

А.А.: Не в Эмираты, а на Маврикий. К тому моменту он уже улетел, тот о ком мы говорим. Прилетали на Невис. Там пытались другую даму найти. Ее не смогли вытащить. А вот того, о ком мы говорим, удалось снять. Есть съемки скрытой камерой.

С.А.: Когда журналист пришел под видом предпринимателя из Индии?

А.А.: Да, совершенно верно. А мне знаете, что говорил представитель номинального сервиса, то есть тот, кого снимали. Он мне говорил, что ему этот индус совсем другую легенду рассказал. То есть когда была телепрограмма, говорилось, что наш журналист говорил, что он представляет индийских предпринимателей, там есть декада индийских чиновников, которые говорили: «Вот мы хотели бы …»

На самом деле этот журналист говорил: «Я болен раком. И я хотел бы оставить своим детям, своим наследникам…»

В общем, там было много…

С.А.: Мистификации, скажем так.

А.А.: Вот эти события вызвали то, что эта индустрия понесла достаточно серьезный урон. Кто-то прекратил деятельность. Кого-то как превентивную меру арестовали. Кто-то поменял юрисдикцию: его весь офис снялся и перелетел с Маврикия в другую страну. Вот это очевидные последствия для тех, кто знает эту индустрию. Из неочевидных последствий –– это то, что Вы начали говорить. Это ряд предложений по изменению корпоративного законодательства Великобритании. Там несколько предложений. В том числе, запрет на использование корпоративных директоров. Запрет на использование номинальных директоров…

С.А.: Собственно говоря, уже был полузапрет на использование корпоративных директоров, когда при наличии корпоративного директора в английской компании обязательно должно быть и физическое лицо.

А.А.: Да, конечно.

С.А.: Есть то, что было принято несколько лет назад. Тенденция не сейчас возникла.

А.А.: Вообще, про тенденцию: первый раз я услышал, что в Великобритании будет введен открытий реестр бенефициаров, знаете когда? Я услышал это в 2000 году в мае месяце от лихтенштейнского адвоката, который сказал: « Я совершенно точно знаю, что до 2003 года в Англии будет введен реестр бенефициаров». Вот прошло 13 лет. И вот ожидается, что вступят в силу изменения в законодательстве, и они будут приняты текущим парламентом. А парламент будет в 2015 переизбираться. То есть до конца 2014 года эти законодательства вступят в силу в таком «страшном» виде, либо все-таки не будут приняты эти законодательства, потому что это затронет в Англии огромное количество интересов. Они там все-таки столетиями накапливали, и очень много активов таким находится именно на них. А если будут введен открытий реестр бенефициаров, то он войдет в противоречие с трастовым законодательством, которое как раз гарантирует анонимность владений. И здесь это нужно учесть.

Так что не известно будет или нет. Но главное что такая штука ожидается. Я начал говорить о том, что номинальный сервис будет ограничен. Будет ограничено количество директорств. Названы цифры. То есть лицо, занимающееся номинальным сервисом, будет считаться таковым, если количество раз…

С.А.: Лицо, оказывающее фидуциарные услуги, скажем так.

А.А.: ...когда оно появилось в качестве директора в реестре не более пятидесяти раз.

С.А.: А что касается, если это лицо выступает в качестве акционера?

А.А.: Про это не говорилось. И вообще, говорилось именно про директоров. Акционерами могут быть. Там же они пытаются понять, кто принимает решения. А это в первую очередь директор. Поэтому ограничения касаются в первую очередь директорства. Соответственно, есть такое предположение, и развитием такого предположения является то, что оно может касаться не только Великобритании, но и стран Британского Содружества. Это как минимум десять стран. А если пойдет такая волна по странам британского содружества, я думаю, это поддержат Америка, Франция, Нидерланды, и соответственно дотянутся до своих зависимых территорий. Вот Камерон говорит, что такого в мире нет. Но мы, англичане, хотим выступить пионерами и показать, как это должно быть. И если они пойдут впереди планеты всей, то мы туда и придем. Не будем называть направление.

Я думаю, что, наверное, наш вебинар-оглавление, уже можно завершать с тем, чтобы подробно уже рассказывать о каждом из вот этих пунктов. Сегодня у нас была часть первая. Вот будут часть вторая, часть третья, часть четвертая и часть пятая, то есть еще четыре вебинара у нас будут посвящены этой теме. Где будем подробно говорить о каждом из четырех событий. А может будем попутно еще что-то вспоминать и упоминать куда «катится» оффшорный мир.

С.А.: Замечательно. До следующей встречи.

А.А.: Да. Спасибо. Возвращайтесь к вам. До свидания.