Неоправдавшиеся надежды и неожиданные разочарования: Трасты, регистрация трастов, использование трастов, управление трастами

Какие задачи ставят перед собой будущие клиенты, регистрируя траст? Конфиденциальное владение активов, защита активов, наследственное планирование, налоговое планирование. Какие сложности возникают в процессе их решения. Какие неожиданные особенности владения и управления трастами являются препятствием в осуществлении этих планов: отзывный траст, притворный траст. Траст как договор и траст как юридическое лицо. Ошибки трастового договора. Кто такой трастовый управляющий, и что от него ждать?

Александр Алексеев, управляющий партнер GSL Law & Consulting (А.А.)

&

Сергей Панушко, юрист GSL Law & Consulting (С.П.)

А.А.: Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня очередной вебинар в рамках цикла «Неоправдавшиеся надежды и неожиданные разочарования». Сегодня мы поговорим про трасты и все, что с ними связано. Я даже не знаю с чего начать. Наверное, начну с понятий. Как себе это представляют клиенты, и что это есть на самом деле? В этом мы сегодня попытаемся разобраться и показать, что очень часто одно не соответствует другому.

С.П.: Я бы начал с того, что трасты это самая мифологизированная тема в офшорной индустрии, потому что все знают, что траст это «круто».

А.А.: Что это удобно и конфиденциально.

С.П.: А чем это является на самом деле, и как это работает –– непонятно.

А.А.: Тут приложили руку в том числе и иностранные провайдеры. По моим ощущениям, если говорить о таком агрессивном предложении услуг из-за рубежа, то очень часто иностранцы предлагают учредить траст. Однако они в большинстве случаев не находят положительного отклика на российском рынке. А российские сервис-провайдеры в свою очередь особо не рекламируют трасты.

С.П.: Согласен. Это такая субстанция, которая не пользуется популярностью в России. Если посмотреть историю траста, то траст вырос в совсем другой среде и совсем для других целей. Не для тех целей, для которых сейчас его пытаются использовать.

А.А.: Хорошо. В какой среде, и для каких целей он использовался раньше? И для каких целей он используется сейчас?

С.П.: Я бы хотел сразу сделать оговорку, что в принципе мы тоже можем предложить трасты. И для некоторых клиентов мы делаем трасты. Я не хочу, чтобы у слушателя сложилось впечатление, что мы не делаем трасты, потому что это сложно, дорого и т.д. «Дорого» –– это, конечно, вопрос клиента. Мы же в свою очередь готовы создать трасты. Но здесь будет ситуация, как со швейцарскими компаниями (о чем мы говорили на предыдущем семинаре).

А.А.: И поэтому чаще выбирают более простые инструменты.

С.П.: Да, более простые. Настоящий английский траст –– это некая форма договорных отношений между несколькими лицами, а именно между учредителем (лицом, которое передает какие-то активы в траст), управляющим (лицом, которое принимает переданное имущество в управление) и выгодоприобретателем (лицом, которое получает от управления этим имуществом какую-то прибыль).

А.А.: То есть это даже не юридическое лицо –– это отношения.

С.П.: Да, это некая договорная конструкция, которая сформировалась в средние века: когда рыцарь уходил в поход, нужно было оставить кому-нибудь свое имущество и предусмотреть, что с ним делать на случай смерти этого рыцаря. Понятно, что тогда речь шла ни о налоговом планировании, ни о чем таком, для чего сейчас в принципе люди рассматривают трасты как один из вариантов использования.

А.А.: Я хотел бы сказать, что английская концепция траста предполагает следование тем традициям. Главное –– управлять имуществом в соответствии с указаниями, оставленными бенефициаром.

С.П.: Да, управлять имуществом. И второй момент, которого у нас в принципе в России тоже нет, ввиду достаточного льготного налогового законодательства, это отсутствие налога на наследование, если ты его наследуешь от близких родственников. Как бы сильно у нас его не ругали, для физических лиц оно очень льготное.

А.А.: Значит, у нас траст работает.

С.П.: Скорее он у нас не будет работать. Потому что в Англии и в США очень серьезные налоги при наследовании, которые траст помогает избежать.

А.А.: То есть это первая причина, которая позволяет отказаться от траста –– за рубежом использование гораздо выгоднее, чем у нас.

С.П.: Там эта конструкция обходит налоговые последствия при наследовании. У нас таких последствий нет, поэтому нет смысла учреждать траст именно для целей наследования.

А.А.: Вообще говоря, мне кажется крайне проблематичным, когда твое имущество строится на договоре. И попытаться доказать нотариусу, наследникам, а потом и суду право собственности вследствие этой бумажки, наверное, крайне сложно.

С.П.: На самом деле, ключевой момент вовсе не в налогах, а скорее в первой причине –– управление имуществом. Траст предполагает, что имущество, находящееся у тебя в собственности, передается в собственность другому лицу. На этой стадии можно сказать, что траст ничем не отличается от офшорной компании, потому что я передаю имущество в свою же офшорную компанию, которую контролирую. Пока глобально особых отличий нет. В одном варианте, я передал имущество в траст, в другом в офшорную компанию. Различие заключается в следующем: офшорную компанию ты контролируешь, а трастового управляющего, исходя из природы траста, контролировать нельзя. Там подписывается жесткий договор на этапе передачи имущества в траст, и ты можешь оговорить все возможные варианты. Но потом, как только договор подписан, трастовый управляющий будет руководствоваться только договором и никакие требования со стороны учредителя, он уже исполнять не обязан. И тут могут начаться большие проблемы. В итоге человек не имеет доступа к своим деньгам.

А.А.: Я хотел бы сделать ремарку, что главная причина, по которой клиенты отказываются от траста, заключается в том, что они реально понимают, что у них теряется контроль над собственными деньгами. Они по собственной воле должны отказаться от этого контроля. Действительно, отозвать траст назад практически не удается.

С.П.: Есть отзывные трасты. Есть какие-то правила отзывности, но они влекут за собой другие последствия. То есть это целая эпопея. Теоретически есть отзывные трасты, из которых можно отозвать имущество при определенных условиях. Но это происходит не автоматически и не так просто. Смысл в чем: чем больше будет инструментов, которые позволяют бенефициару отзывать имущество, давить на трастового управляющего, тем больше шансов, что такой траст может быть признан притворным и недействительным.

А.А.: И что будет тогда?

С.П.: И тогда все переданное в траст имущество будет считаться за бенефициаром, и тогда не достигается еще одна цель –– конфиденциальность и защита имущества от кредиторов, рейдеров и т.д. Собственно это те задачи, о которых я еще не сказал.

А.А.: Это мы говорили про английский траст, в котором право собственности переходит управляющему. Но насколько я понимаю, существует еще континентальный траст.

С.П.: Да, но я бы хотел еще кое-что добавить про английский траст. Помимо трех базовых общих моментов возникает масса юридических моментов, которые тоже нельзя не учитывать. Например, российское законодательство не знает, что такое траст. Хорошо, если в траст переданы деньги, ценные бумаги на предъявителя или что-то, что не требует совершения регистрационных процедур. А если это недвижимость на территории России. И как мы передадим имущество без официальной передачи права собственности, без официальной регистрации в регистрационной палате. По российским законам имущество не будет считаться переданным в траст. Как это регистрировать в реестре акционеров российского «ООО»? Или как перерегистрировать доли «ООО»? Эта сделка вообще проходит через нотариуса.

В принципе здесь есть техническое решение. Это вешается на нерезидентные структуры, а уже акции это структур передаются в траст. Но, тем не менее, и там эти вопросы могут возникнуть.

А.А.: То есть фактически эти сложности выносятся за пределы общения с Россией.

С.П.: Да, их можно вынести за пределы России, но где-то это может быть невозможно. Предположим, что это какое-то здание в собственности, и у него сформирована стоимость, баланс, оно было куплено. То есть проводить с ним какую-то сделку, чтобы оно передавалось из одного баланса в другой, это уже целая ситуация, которая требует детального анализа. И это не всегда возможно.

А.А.: И тогда здесь ставится некая прослойка в виде российского юридического лица и западного юридического лица, и только потом возникает траст. Получается, что смысла в нем особенно уже нет, потому что эти два юридических лица и так связаны с людьми, которые их представляют.

С.П.: В принципе, да. Мы пока рассматривали только некие формальные минусы траста. А сейчас я бы сказал что-нибудь в его защиту. Я все же считаю необходимым сделать отступление, которое касается плюсов. Формальные моменты важны, но надо понимать, что если люди действительно осознанно понимают, что их не устраивают офшорные структуры, и им нужно нечто иное –– траст это есть то самое «нечто иное», которое имеет свои положительные стороны в лице некого действительно опытного адвоката, трастового управляющего или какой-нибудь семейной фирмы, которая может веками этим имуществом управлять, поскольку она уже веками управляет имуществом ограниченного круга лиц и предлагает некий комплекс таких личных фидуциарных услуг. Это нечто такое, что выходит за пределы юриспруденции, но определенному кругу людей это может быть нужно и интересно, и они готовы пойти на все эти формальные моменты, получив взамен вот такой сервис.

А.А.: Сейчас ты говоришь о том, что невозможно получить в рамках стандартных офшорных компаний, но возможно в рамках траста.

С.П.: Да. И здесь наша роль, GSL как сервис-провайдера, уже немного другая. Мы должны дать клиенту некую начальную информацию, проконсультировать его, провести переговоры с несколькими управляющими, и только потом клиент уже сам идет лично с ними знакомиться. Это перестает быть неким техническим сервисом покупки компании и закрепления за ней какого-то имущества. Здесь это действительно становится некими отношениями. Если клиент готов на это, то тогда траст это то, что может ему подойти. Траст становится некой частью жизни, и кому-то это может быть нужно.

А.А.: Ты правильно это заметил. Ты уже говоришь больше не о юридических конструкциях, а фактически о персонале.

С.П.: Да. Например, существует семейный доктор, семейный адвокат, а также есть семейный трастовый управляющий. Это не просто формальная покупка компании, когда сервис-провайдер оказывает тебе услуги. Здесь ты уже впускаешь к себе на территорию человека со стороны.

А.А.: Семейный трастовый управляющий может быть тем же номинальным директором в твоей офшорной компании без всякого траста.

С.П.: В принципе, да.

А.А.: Хотя сейчас я буду сам себе противоречить. Если и акции записаны на этого самого номинального управляющего, то они и есть то имущество, которое оформлено в траст.

С.П.: По большому счету те номинальные директора, которые используются в обычных оффшорных компаниях, тоже состоят в трастовых отношениях с бенефициаром. Там так же есть трастовые декларации, только это более упрощенный инструмент.

А.А.: Псевдотраст.

С.П.: Это упрощенный траст, но в принципе тоже траст.

А.А.: Понятно. Тогда теперь мы перейдем к континентальному трасту. Тут как раз есть тот самый юридический момент, когда право собственности в континентальном трасте не переходит на управляющего. И что из этого получается?

С.П.: Что такое континентальный траст? Ряд стран (таких как Лихтенштейн, Швейцария, Люксембург) принял у себя некое континентальное трастовое законодательство, в котором предусматривается, что могут быть созданы юридические лица (трасты, фонды, трастовые предприятия, семейный фонды), которые (что уже их отличает от классического траста) тем не менее называются трастом…

А.А.: Но, по сути, это юридическое лицо.

С.П.: И они предполагают наличие неких трастовых фидуциарных отношений уже с самого начала. То есть, грубо говоря, если обычная компания изначально предполагает обычного директора, обычного акционера, и она реально ведет некую коммерческую деятельность, но там может быть номинал, что предполагает трастовые отношения с номиналом, то вот эти континентальные трасты изначально предполагают, что там будет трастовый управляющий и трастовый учредитель, и на уровне корпоративного законодательства прописаны какие-то трастовые отношения. То есть они изначально тоже под это заточены, хотя это формально юридические лица.

А.А.: Это такая офшорная компания, специально созданная для целей использования расширенных номинальных отношений.

С.П.: По большому счету да. Так же есть офшорные трасты, такие как сейшельские или панамские. Но если говорить про Европу, то там действительно настоящие трасты, потому что те же панамские или сейшельские трасты предполагают более массовый характер и дешевизну...

А.А.: Они просто используют «траст» как бренд. По сути, это та же офшорная компания.

С.П.: Да, с одной стороны это некий маркетинговый ход, но отличие между панамской компанией и панамским трастом есть. Там можно прописать разные очереди бенефициаров, назначить протектора (фигура которой нет изначально в классическом трасте), предусмотреть порядок управления имуществом (чего нет в обычной компании, поскольку это предполагает, что директор сам управляет всем). То есть там включены определенные элементы траста, и это не просто маркетинговый ход. Поэтому практика показывает, что основная масса российских клиентов, которым непонятна эта система, когда нужно кому-то все отдать, действительно выбирают континентальный вариант, когда регистрируешь юридическое лицо. Но во всех случаях устанавливается личный контакт с трастовым управляющим, поскольку он все равно там есть, и он всем управляет.

А.А.: Даже в Панаме?

С.П.: Я сейчас говорю про европейские трасты. А что касается панамских трастов, то бывает так, что швейцарские банки предлагают панамские трасты. Но тогда в панамском трасте будет швейцарский адвокат, швейцарский управляющий, и ты все равно работаешь со Швейцарией, но формально траст будет находиться в Панаме. В основном идут по этому пути. Их делают верхушкой холдинговых структур, на которые вешают офшорные компании, а ниже уровнем идет уже реальный бизнес: недвижимость, российские и европейские компании –– вся операционная деятельность. Здесь людей, которые работают с европейскими континентальными трастами, в основном интересует все-таки некий фидуциарный личный сервис, какие-то личные гарантии адвокатских фирм.

А.А.: А Кипр? В данном случае тяготеет ближе к чему? Понятно, что по системе права это английский траст. А по структуре отношений с местными директорами, я бы это может быть отнес к европейскому.

С.П.: На Кипре изначально заключается английский трастовый договор. По аналогии с английским законодательством, но я считаю, что Кипр это страна массовой регистрации компаний, и сказать, что там есть трастовые управляющие, которые как минимум могут зацепить российского клиента –– я не думаю. Все же имидж страны строится немного на другом.

А.А.: Понятно. Он больше тяготеет к офшорам.

С.П.: Там есть международные трасты, которые, если они не ведут деятельность на Кипре, не облагаются налогом. Это сделано, чтобы привлекать зарубежных клиентов. Но я не знаю таких случаев.

А.А.: Может быть, подведем итог? Я попытаюсь вспомнить отрицательные моменты, которые прозвучали в отношении трастов и то, что является типовыми иллюзиями.

Первое. Ты говорил про наследственные правоотношения, и трасты для этих целей в России не используют.

С.П.: Кстати, я бы тут сделал оговорку. Это скорее некая негативная сторона. Во-первых, в России эти налоговые цели не нужны, поскольку у нас и так по большому счету нет налога на наследование. А во-вторых, у нас есть наследственное право, где урегулирован порядок наследования и т.д. У нас единственный способ распорядиться имуществом на случай смерти это завещание. Это вступает в противоречие с трастовыми договоренностями. Иными словами это будет коллизия между двумя правовыми системами.

А.А.: Понятно. Первое –– это иллюзия преимущества наследственного права. Второй отрицательный момент связан с утратой контроля над имуществом. Ты утрачиваешь контроль, и это не всегда то, что клиент хочет получить. Клиент наоборот хочет его сохранить. Это основные два отрицательных момента.

С.П.: По большому счету, да. Глобально их два. Первое –– это сложности с наследственным правом (либо сложности, либо полное отсутствие налоговой необходимости применять траст). Второе –– это полная потеря контроля над этим имуществом.

Положительные моменты –– это то, что траст предоставляет некий профессиональный фидуциарный сервис. Дает возможность получить услуги по управлению, защите активов. Но получить это можно на достаточно серьезном дорогом уровне.

А.А.: Но это не обязательно.

С.П.: Если мы говорим о старых европейских юрисдикциях: та же Англия, Швейцария или Лихтенштейн –– там это, как, грубо говоря, «швейцарский банк». Это не требует дополнительных разъяснений. Это сложно, дорого, но в определенных случаях это может быть нужно.

Я бы сказал, что траст имеет свои особенности, а не отрицательные стороны. Это такой разовый точечный продукт, который мало кому действительно нужен. Как правило, он нужен, когда в наличии есть какая-то достаточно существенная масса активов и нужно вложить определенную сумму денег, чтобы нанять структуру, которая будет их защищать и управлять ими.

А.А.: Также наличие большого количества потенциальных наследников.

С.П.: Траст можно использовать, когда есть доверие к конкретной структуре, когда есть внутренне осознание, которое, как правило, приходит из опыта. Например, у многих есть офшорные компании, поэтому людям проще с ними работать. А вот с трастами иная ситуация. А тем, у кого нет живых примеров того, как это работает, попросту боязно в это ввязываться, а может и вовсе не стоит.

А.А.: На этом мы заканчиваем сегодняшний вебинар. Спасибо. До следующих встреч.

С.П.: До свидания.