Виды на Гаагу: поможет ли российскому бизнесу конвенция о признании решений иностранных судов

Второго июля 2019 года в Гааге в рамках конференции по международному частному праву подписан акт о принятии «Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским или коммерческим делам» (Convention on The Recognition and Enforcement of Foreign Judgments in Civil or Commercial Matters, далее — «конвенция»).

Предполагается, что эта конвенция станет универсальным механизмом, регулирующим трансграничное исполнение судебных решений. Однако действовать конвенция начнет только тогда, когда страны ратифицируют ее на национальном уровне. После этого решение государственного суда одной страны будет признаваться в другой стране так же, как решение национального суда, при условии, что и другая страна ее ратифицировала. Пока же подписант собственно конвенции один — Уругвай.

Документ распространяется на гражданские и коммерческие иски и не касается налоговых вопросов, наследственных дел, а также межгосударственных отношений или отношений физических и юридических лиц с органами государственной власти или государством в целом. Таким образом, случаи вроде «дела ЮКОСа», где акционеры компании судились с государством, не попадают под юрисдикцию этой конвенции. Они относятся к сфере действия публичного, а не частного права. К тому же решения по ЮКОСу принимались международными арбитражными судами, а область применения данной конвенции — суды общей юрисдикции или государственные суды.

По этой же причине положения конвенции не могут применяться по отношению спорных территорий или для отмены санкций. Кроме того, каждая страна имеет право указать при подписании документа, что в отношении каких-то государств он действовать не будет.

В конвенции определены и другие условия, когда ее положения могут не применяться. Например, судебное решение суда одного государства не обязательно к исполнению на территории другого, если, по мнению второго государства или его уполномоченного суда или органа власти, «исполнение этого решения не совместимо с публичным порядком либо угрожает его безопасности или суверенитету». Основанием для отказа является также несоответствие решения суда «общим принципам справедливости», а также ненадлежащее уведомление ответчика либо наличие в деле доказательств, полученных мошенническим путем.

Кроме того, если решения российских судов не будут признаваться какими-то государствами, российская сторона на основе принципа взаимности может ответить аналогичными мерами.

Отметим, что за последние несколько лет Россия добилась ряда успехов в области международно-правового сотрудничества. Наша страна является активным участником инициатив ОЭСР по борьбе с нарушениями в налоговой сфере (план BEPS), в прошлом году состоялся первый обмен данными о зарубежных счетах россиян в рамках автоматического обмена, ратифицирована и депонирована на прошлой неделе в ОЭСР многосторонняя «Конвенция по выполнению налоговых соглашений» (MLI).

Новым шагом на пути в этом направлении стало одобрение Россией текста «Конвенции о признании судебных решений». Следующий шаг — присоединение России к самой конвенции. Будет ли он сделан?

Первым аналогичным соглашением, работающим до сих пор, была Конвенция ООН «О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений» (Нью-Йорк, 1958 год), участниками которой являются 159 государств, включая РФ. Она касается решений негосударственных арбитражных и торговых судов, а вот похожей конвенции в отношении государственных судов до сих пор нет.

Наша страна подписала в 1992 году и «Конвенцию об урегулировании инвестиционных споров» (Вашингтон, 1965 год), но, к сожалению, не ратифицировала ее. Россия пошла здесь по пути заключения двусторонних договоров о взаимной защите инвестиций.

В 1968 году странами ЕС была подписана «Брюссельская конвенция об исполнении судебных решений» в отношении гражданских и коммерческих споров, однако ее действие ограничено только рядом европейских стран.

В 1971 году была подписана конвенция «О признании и исполнении иностранных судебных актов по гражданским и торговым делам», но ее ратифицировали всего пять стран: Албания, Кипр, Кувейт, Нидерланды и Португалия.

Помимо арбитражной конвенции 1958 года, Россия заключила на сегодня 29 двусторонних соглашений, на основании которых признаются и приводятся в исполнение в РФ иностранные судебные решения. Такие соглашения есть с Кипром, Грецией, Италией, Испанией, странами Балтии, Индией и КНР и нет с Францией, Германией, Великобританией, США.

Как отмечает Елена Собакина, партнер адвокатского бюро «Сергей Болмасов и партнеры», «двусторонние отношения по вопросам правовой помощи часто урегулированы весьма фрагментарно, в основном в части выполнения определенных процессуальных действий (выполнение судебных поручений, получение доказательств). Таким образом, они гарантируют лишь так называемый «минимальный стандарт» правовой помощи».

Но даже при отсутствии двух- или многосторонних соглашений исполнение решений зарубежных судов может происходить на основе принципов «международной вежливости» и взаимности.

Чтобы получить исполнение в другой стране, истец должен обратиться с иском в суд этой страны, используя подлежащее исполнению решение российского суда в качестве фактического основания иска. Если процедурные правила этой другой страны не нарушены, иностранный суд может вынести решение о признании решения российского суда в упрощенном порядке, без рассмотрения дела по существу. Срок принятия такого решения зависит от практики предыдущего применения решений судов этого государства в России, загруженности суда, настойчивости адвокатов истца и других обстоятельств и может составлять от 3-4 месяцев на Кипре до нескольких лет, скажем, в Великобритании.

Эта практика постоянно расширяется, в том числе и в России. При этом отечественные суды проверяют, были ли случаи признания решений российских судов в стране, решение суда которой рассматривается, говорит Наталья Кузнецова, председатель коллегии адвокатов «Клоченко и Кузнецова». Иногда, продолжает Кузнецова, используются отраслевые соглашения, такие, например, как конвенция «О договоре международной дорожной перевозки грузов» (Женева, 1956 год), которая предусматривает возможность приведения в исполнение решения суда другой стороны без рассмотрения по существу.

Решения российских судов также достаточно часто приводятся в исполнение за рубежом, о чем говорит и ряд громких дел в Великобритании. Добиться исполнения решения российского суда можно, даже несмотря на отсутствие двустороннего соглашения между Россией и Великобританией, говорит Галина Усорова, адвокат лондонского офиса Stephenson Harwood LLP.

Подача иска в Великобритании возможна, если решение российского суда:

• окончательное и обязательное (прошли все апелляции);
• вынесено в отношение конкретной денежной суммы;
• не противоречит принятому публичному порядку;вынесено в соответствии с нормами международного частного права.

В целом процесс исполнения достаточно прост, а отказы редки и связаны, как правило, с процессуальными нарушениями. Вот несколько известных дел:

ОАО «Аэрофлот» против Березовского и других. В 2012 году Высокий суд Лондона отказал «Аэрофлоту» в признании решения российского суда общей юрисдикции по удовлетворению иска об индексации убытков на том основании, что решение российского суда нарушило принцип «окончательности судопроизводства». Но в 2014 году Апелляционный суд Англии отменил это решение суда низшей инстанции, решив, что принцип окончательности должен оцениваться судом по российскому праву. Правда, в 2018 году «Аэрофлот» отказался от дальнейшего разбирательства.

ОАО «Банк ВТБ» против Скурихина. В 2014 году Высокий суд Англии принял решение о признании 16 связанных решений российских судов и взыскал с ответчика — российского бизнесмена, основателя и бенефициара группы компаний САХО Павла Скурихина — полную сумму заявленных убытков в соответствии с российскими судебными решениями (622 млн рублей), за исключением штрафов, поскольку судья решил, что они имеют характер штрафных санкций и, таким образом, противоречат «публичному порядку» Англии.

Дело Пугачева. Высокий суд Англии признал решения российского арбитражного суда против основателя Межпромбанка Сергея Пугачева о взыскании с Пугачева 75,6 млрд рублей. Далее Агентство по страхованию вкладов (АСВ) уже напрямую обратилось в английский суд за признанием того, что учрежденные Пугачевым трасты являются фиктивными, что он сохранил фактический контроль над активами и соответственно собственность на активы трастов должна быть передана АСВ. В октябре 2017 года суд согласился с требованием АСВ и признал трасты фиктивными.

После ратификации конвенции процедура взаимного признания судебных решений кардинально изменится и упростится, а сроки сократятся. Время исполнения решений будет зависеть только от качества предоставляемых документов и соблюдения процедур.

1. Обеспечение защиты интересов российского бизнеса за рубежом и предоставление зарубежным инвесторам гарантий защиты их прав в России. Тем самым улучшение общего инвестиционного климата.

2. Лишение недобросовестных бизнесменов возможности прятать активы за границей. Как отмечает Евгений Ращевский, партнер АБ ЕПАМ, прежде всего речь может идти о взыскании задолженности и убытков с должников, переехавших из России. «Сейчас такие судебные решения исполняются на основании, по сути, уважения судов одной страны к судам другой, что менее надежно, чем режим по конвенции», — продолжает Ращевский.

3. Положительное влияние на отечественное законодательство, его стандартизация с общемировыми нормами и развитие новых правовых норм и понятий. Например, «структурирование владения активами с помощью трастов весьма популярно у российских предпринимателей, хотя это понятие отсутствует в российском праве», говорит Ращевский. «Тот факт, что конвенция может применяться к решениям по делам о трастах, сделает ее своеобразным «мостиком» между различными правовыми системами», — уверен эксперт.

4. Сокращение издержек судебных процессов, уменьшение рисков и сокращение времени при трансграничных исках. Конвенция позволит избежать удвоения судебных процедур при рассмотрении дела в нескольких странах.

Первым и главным принципиальным минусом конвенции как для России, так и для других стран является частичная потеря правового суверенитета. «Юрисдикционная защита своей суверенной территории — один из ключевых элементов государства как общественного института, — говорит Василий Мальков, партнер Malkov & Partners Consulting AG. — Государству трудно согласиться, чтобы иностранный суд принимал решение о правах и обязанностях лиц и о судьбе имущества, находящегося на территории этого государства».

Дополнительную опасность для России представляет возможная политическая ангажированность зарубежных судов в условиях расширяющихся антироссийских санкций. Необходимость признания в России иностранных судебных решений может негативно сказаться на интересах российского бизнеса, особенно крупного, или даже государства в целом.

1. Политические и идеологические противоречия. Роман Зайцев, партнер Dentons, отмечает, что «в условиях текущих отношений между Россией и Западом процесс ратификации может занять длительное время. В ряде стран возможны сложности с признанием решений российских судов, связанные и с отсутствием полного доверия к российской судебной системе. Скажем, из обсуждений с немецкими юристами сложилось впечатление, что Германия вряд ли захочет принимать на себя обязательство исполнять российские решения. В восприятии немецких коллег не может быть исключена гипотетическая угроза, что какой-нибудь российский региональный суд взыщет, например, с Siemens миллиард евро без достаточных к тому оснований».

2. Разные системы права, правоприменительная практика и обычаи делового оборота в различных странах. Это не только система английского права по сравнению с континентальным системами, но и законы шариата в ряде арабских стран, народные суды в Китае и многое другое.

3. Трудности перевода, языковой барьер. Особенно это касается стран вне романо-германских языков: России, а также Китая, Таиланда и других азиатских государств. В России нет института судебных переводчиков, а квалификация многочисленных бюро переводов оставляет желать лучшего. Например, даже в официальном переводе названия конвенции фигурирует оборот «торговые суды» вместо «коммерческих», притом что понятие «коммерческий» гораздо шире, чем «торговый», и включает в себя ряд вспомогательных и дополнительных к торговле бизнесов, таких как маркетинг, логистика и даже юридические услуги.

Пока не существует широкой правовой основы для признания решений российских судов за рубежом, российские бизнесмены могут использовать иностранные компании (КИК) в качестве инструмента защиты своих прав. Для этого достаточно зарегистрировать такую компанию в юрисдикции, которая имеет двустороннее соглашение о защите инвестиций или правовой помощи или является участником международной конвенции на эту тему со страной, где предполагается ведение бизнеса. Тогда в случае необходимости инвестор может обратиться в суд по месту регистрации компании, и его решения будут обязательны в той стране, где произошло нарушение прав.

По этому пути пошла в свое время компания UC Rusal Олега Дерипаски # 50 , которая инвестировала в алюминиевый комбинат в Черногории через кипрскую компанию CEAC Holdings Limited и затем подала иск в связи с экспроприацией завода в международный арбитраж на основании договора между Кипром и Черногорией.

Конвенция — это документ не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня, а скорее проект будущего или даже очередная мечта человечества о справедливом мире. Однако, и не будучи подписанной, конвенция будет оказывать положительное влияние на развитие отношений между странами и на изменение общего предпринимательского и инвестиционного климата.

Пример тому — провозглашение несколько лет назад формально необязательных к применению во всех странах стандартов BEPS ОЭСР, которые привели к полной перестройке системы международного бизнеса и банковских расчетов. Вспомним также, что еще три года назад мало кто верил, что страны Запада будут обмениваться с Россией банковской информацией или что офшорные территории будут отвечать на запросы российских налоговых органов.

От того, насколько активно Россия будет со своей стороны применять у себя идеи и принципы конвенции, во многом будет зависеть и приток инвестиций в нашу страну, и защита российских коммерческих интересов за рубежом.