Отвечают ли за действия клиентов посредники, регистрирующие офшоры?

Комментарий по полученному нами вопросу: "Вы подробно рассказали про изменения в антиотмывочных законах. Но летние изменения в ст.193 УК РФ предусматривают также привлечение к ответственности всех лиц, которые участвовали в создании офшора, используемого для вывода денег. Очевидно, под удар может попасть и ваша компания, из-за того, что "паршивая овца" есть и среди ваших клиентов. Есть ли какие-то способы защиты от этого? И не будут ли такие дела возбуждаться для давления на российских провайдеров, чтобы получить информацию по их клиентам?"

Александр Алексеев, управляющий партнер GSL Law & Consulting (А.А.)

&

Дмитрий Белых, юрист GSL Law & Consulting (Д.Б.)

А.А.: Здравствуйте, наши вебзрители. Сегодня мы почти в традиционном составе: я, Александр Алексеев, партнер GSL, и Дмитрий Белых, юрист GSL. Мы обсуждаем вопрос, заданный нашим слушателем. Я не буду зачитывать вопрос, поскольку вы можете увидеть его на сайте. Я скажу следующее: наш слушатель выразил достаточно часто встречающееся опасение среди наших клиентов относительно того, что мы как провайдеры услуг можем быть привлечены к ответственности и таким образом можем создать проблемы для наших клиентов. Поэтому мы сегодня поговорим на эту тему, представим свою линию защиты и расскажем, почему эта презумпция, выстроенная в этом вопросе клиентом, не работает. Также мы упомянем еще несколько факторов, которые защищают нас и наших клиентов.

Я все-таки решил зачитать этот вопрос: "Вы подробно рассказали про изменения в антиотмывочных законах. Но летние изменения в ст.193 УК РФ предусматривают также привлечение к ответственности всех лиц, которые участвовали в создании офшора, используемого для вывода денег. Очевидно, под удар может попасть и ваша компания, из-за того, что "паршивая овца" есть и среди ваших клиентов. Есть ли какие-то способы защиты от этого? И не будут ли такие дела возбуждаться для давления на российских провайдеров, чтобы получить информацию по их клиентам?".

Сейчас мы постараемся обсудить каждый вопрос, и, если не процитируем, то хотя бы упомянет, что такое 193 статья, на которую наш слушатель ссылается.

Д.М.: От частного к общему. 193 статья касается нерепатриации денежных средств, уплаченных по импортным контрактам.

А.А.: Это статья Уголовного кодекса?

Д.М.: Да. Она предусматривает лишение свободы до трех лет.

А.А.: За что?

Д.М.: За нерепатриацию. Например, если по импортному контракту российская фирма выплачивает зарубежной фирме денежные средства, то в случае непоставки товара она обязана эти деньги вернуть обратно на счет в уполномоченном российском банке. Если это не делается, то это считается уголовным преступлением.

А.А.: То есть это невозврат экспортной выручки?

Д.М.: Это называется нерепатриация.

А.А.: По-моему, эта статья у нас всю жизнь была в Уголовном кодексе. И речь идет даже не о новых статьях, которые появились совсем недавно.

Д.М.: Автор вопроса говорит про летние изменения. Там действительно были изменения.

А.А.: Но не в этой статье.

Д.М.: В этой статье тоже были. Но я думаю, что автор не совсем верно истолковал эти изменения. Они не означают, что фирмы-посредники, которые регистрируют оффшоры, вдруг стали субъектами этой статьи. Нет. Там изменения говорят про использование в этом преступлении созданных специально для таких целей фирм. То есть главное действие здесь это именно нерепатриация. Если при этом используется такой инструмент как оффшор, то это отягчающее обстоятельство. Появилась часть вторая с более серьезной ответственностью. Но здесь речь не идет о создании оффшора, и не говорится о том, что все лица, которые участвуют в создании оффшора, могут быть привлечены к этой ответственности.

А.А.: Собственно говоря, именно это человека и пугает. Тогда какие у нас есть аргументы в пользу того, что мы не можем быть привлечены к ответственности в противовес мнению клиента, который считает иное.

Д.Б.: Во-первых, с точки зрения объективной стороны преступления. О чем я уже говорил, здесь идет речь о нерепатриации. Мы здесь никаким образом к нерепатриации никакого отношения не имеем. Мы не совершаем никаких действий. С точки зрения субъективной стороны (то есть умысел, неосторожность) преступление, которое предусмотрено 193 статьей, должно быть совершено с прямым умыслом на невозврат денежных средств. То есть у нас здесь нет никакого умысла, направленного на невозврат денежных средств. К нам приходит клиент, который хочет создать компанию. Мы исходим из презумпции добросовестности, установленной в гражданском праве, что юридическое лицо создается для нормального делового оборота.

А.А.: Я еще раз повторю: для того, чтобы мы могли быть привлечены к этой ответственности, нужно доказать наличие у нас умысла такого же, как и у клиента. Умысла, направленного как в данной статье на нерепатриацию прибыли или, если смотреть шире и взять какие-то другие статьи, на противоправную деятельность и совершение преступлений. И наша защита должна показать, что у нас такого умысла нет.

Д.Б.: Да. Я хотел дополнить на будущее. Сейчас активно обсуждается изменение Налогового и Гражданского кодексов в части введения понятий фиктивных для налогового права договоров, которые имеют цель только снижение налогового бремени, в частности хотят поменять 198 и 199 статьи Уголовного кодекса. В этом случае, я не знаю, как будет развиваться практика посредников, которые предлагают использовать так называемые кондуитные компании, которые имеют в качестве задачи только лишь эксплуатацию договоров об избежании двойного налогообложения. Довольно часто на сайтах можно увидеть предложение, что где-нибудь на Кипре создается компания только на бумаге для использования преимуществ договора об избежании двойного налогообложения. Если это криминализируют, то я не знаю, как будут оценивать помощь фирм-посредников в разработке таких компаний.

Это про будущее. Если вернуться к нашему вопросу, то пока нас это никак не затрагивает. Мы работаем с добросовестными клиентами. Клиенты подписывают декларацию о том, что они не будут использовать фирму в противоправных целях. Это наш самый главный щит и защита от преследования. Это как раз ответ на наш сегодняшний вопрос.

А.А.: Да. Нас привлекут к ответственности только тогда, когда наш умысел совпадает с умыслом клиента. И умысел клиента, как и наш соответственно, должен быть направлен на совершение преступления. Мы получаем от клиента декларацию, в которой он обязуется не использовать эту компанию в преступных целях. Соответственно, у нас нет умысла, и у клиента нет умысла –– в этом наша защита, если я правильно тебя понял.

Д.Б.: Да. Собственно мы не создаем фирму –– ее всегда создает учредитель. Нас можно привлечь только как пособников или соучастников. А соучастие по Уголовному кодексу это всегда умышленное деяние. То есть умысел у нас должен совпадать. Мы не только формально по какой-то декларации спрашиваем у клиента о том, что компания будет использоваться законно, но также в ходе переговоров и встреч мы внимательно смотрим, задаем вопросы и пытаемся по мере возможности…

А.А.: Ты как раз начал развивать ту мысль, на которую я тоже хотел обратить внимание.

Д.Б.: Да, не только формально, но и по существу мы всячески стараемся отсеять недобросовестных клиентов, потому что GSL имеет долгую историю, и принимать, как выражается автор вопроса, «паршивую овцу» нет никакого интереса.

А.А.: Тогда вторая наша линия защиты это попытаться не допустить в ряды наших клиентов потенциально опасного клиента, который может за собой потянуть дополнительно претензии к нам и соответственно проблемы для других клиентов. Мы достаточно жестки в вопросах due diligence. Жестки в вопросах исполнения наших обязанностей для целей защиты не только себя, но и наших остальных клиентов.

Хорошо. Возвращаясь на шаг назад, хочу сказать о том, что мы можем быть привлечены к ответственности в том случае, если наши действия и наш процессуальный статус будут квалифицированы как статус «соучастник». Мы же пытаемся остаться в рамках процессуального статуса «свидетель». И наши предварительные действия, наш опыт работы направлены на то, чтобы сохранить этот статус.

Я не знаю, ответили ли мы на поставленный вопрос. По крайней мере, мы сказали все то, что хотели сказать.

Д.Б.: Добавлю еще последнее. Если Вам интересно, то 193 статья это достаточно редкое явление. Я посмотрел, что по городу Москве, в котором 35 районных судов, за три года было только три дела. Может быть их больше, но доступно только три дела. По одному из этих дел вывешен приговор, который могут посмотреть все желающие. В этом деле как раз обстоятельством привлечения к ответственности человека было использование таких фиктивных контрактов для вывода денежных средств. Этот человек привлекал соучастников, но он посвящал их в свои тайны по созданию российских компаний.

А.А.: Наверное, эти лица были еще и подписантами…

Д.Б.: Нет, не были. Он разработал план, нанял сотрудников, которые по этому плану, во-первых, искали малообеспеченных граждан, которые на себя регистрировали фирмы и открывали счета. Эти пособники также изготавливали…

А.А.: Это тоже была юрфирма?

Д.Б.: Нет, они действовали просто как организованная группа. Сам этот преступник-организатор оформил на себя кипрскую компанию, на счета которой приходили деньги в кипрские банки.

А.А.: Интересно, провайдер оффшора здесь как-то упоминался.

Д.Б.: Здесь он вообще никак не упоминался. Здесь преступный умысел на незаконный вывод денежных средств заграницу был только у этой группы лиц.

А.А.: Понятно. Следственные действия будут направлены на то, чтобы определить, есть ли у нас как у провайдера умысел на совершение преступления или нет. Кстати говоря, расширив немного вопрос, сюда можно привести множество других статей, но способ защиты остается прежним.

Д.Б.: Я бы не сказал, что множество. В основном 173 статья. Это как раз касается создания юридических лиц для подставных лиц или по подложным документам. Мне кажется, здесь было бы уместнее использовать не 193, а 173 статью, которая появилась еще в 2011 году. По этой статье так же можно ответить, что у нас нет преступного умысла по созданию каких-то непонятных компаний с какими-то преступными намерениями.

А.А.:Я все равно настаиваю на том, что сюда можно много статей подвести, поскольку у нас нет преступных умыслов ни для какой из статей. Можно использовать так же то, чего больше всего ожидают и не хотят видеть клиенты –– какая-то налоговая статья в связи с налоговыми преступлениями. Точно так же у нас нет умысла на создание схем, которые будут способствовать и которые имеют своей единственной целью уменьшение размера налогооблагаемой прибыли. У нас другая задача. Как ты сказал, мы регистрируем и исполняем заказы клиентов в том случае, если мы предварительно убедимся, что эти заказы не выводят клиента за пределы правового поля.

Д.Б.: Мы делаем все, что можем. Мы не оперативники. Мы не имеем права собирать какую-то персональную информацию, прослушивать телефонные переговоры, но по аналогии с банковскими сотрудниками мы в ходе встреч пытаемся что-то узнать.

А.А.: На этом мы закончим. Спасибо за внимание. Пишите нам свои вопросы. До свидания.

Д.Б.: До свидания.