Гонконг введет реестры бенефициаров

23 июня 2017 года Гонконг опубликовал проект изменений в Закон о компаниях от 2017 года (Companies (Amendment) Bill 2017), в соответствии с которыми вводятся реестры данных контролирующих лиц компании (Register of people with significant control - PSC). На нашем вебинаре Вы узнаете:

• кто признается контролирующим лицом компании;
• какие данные и в каком объеме будут вноситься в рестр;
• как ведется и где будет храниться ррестр;
• кто будет иметь доступ к реестру;
• какова ответственность за нарушение закона.

Александр Алексеев (А.А.): Здравствуйте дамы и господа! Сегодня наш вебинар проходит в не совсем обычных условиях. Мы его ведем с нашим гонконгским представителем Александром Мазуром, который сообщит о некоторых событиях, которые я как-то обещал, что они будут определяющими в этом году. Давай я тебе дам возможность представиться.

Александр Мазур (А.М.): Здравствуйте.

Александр Алексеев А.А.: Здравствуйте ещё раз всем! На одном из первых вебинаров в этом году я говорил, что одним из главных определяющих событий в этом году будет тема открытых реестров бенефициаров или как в данном случае pcs registrar. Это аналог реестра бенефициаров – реестр лиц, наделенных значительным контролем. Так, наверное, это можно перевести. Этот реестр уже был апробирован Великобританией несколько лет назад, и вот дошла очередь до Гонконга. Теперь я передаю слово Александру Мазуру. Он сообщит, когда, что случилось, и какой новостной повод нас сегодня собрал.

А.М.: Еще раз здравствуйте. Реестр контролирующих лиц утверждался в Гонконге в конце прошлого года и в начале этого. И в результате в конце июня, начале июля были приняты и уже введены поправки в местный закон о компаниях, который будет определять процедуру оформления соответствующих документов по гонконгским компаниям. Всё это...

А.А.: Можно я сейчас прерву. Вот ты сказал главное, что касается сроков. Уже был принят?

А.М.: Да, и вступит в силу с 2018 года с 1 января.

А.А.: Вот как, то есть закон был принят. У меня в документах написано 4 июля 2017 года, а вступление в силу этого закона с 1 января 2018.

А.М.: Всё верно.

А.А.: Продолжай дальше, извини, что перебил.

А.М.: Законом определяется понятие контролирующее лицо. Контролирующее лицо должно иметь не менее чем 25% акций плюс 1, то есть более 25%.

А.А.: Ну, это скопировали с английского законом, если я не ошибаюсь в Англии точно также.

А.М.: Да, я попозже чуть-чуть расскажу об отличиях от английского реестра. Они существенные на самом деле.

А.А.: А вот как.

А.М.: Этот реестр обязательный для каждой компании, и ответственность за хранение такого реестра будет лежать на каждой зарегистрированной компании, а не на агенте как мы GSL. Мы обязательно его, конечно, должны хранить, но за составление реестра или за подачу ложных данных, или за отсутствие такого реестра будет всё-таки ответственность на клиенте, а не на нас. Это очень важная информация для клиента.

А.А.: В Англии кажется та же история. Два субъекта ответственности: первое – это само лицо, ведущее реестр, и второе – зарегистрированный агент.

А.М.: Ну, естественно, поскольку мы выступаем секретарем для гонконгских компаний, поэтому мы и ответственное лицо также. Понятное дело, что следить в итоге за этими реестрами, это ответственность всё-таки нас как компании, которая предоставляет клиентам соответствующие услуги. Здесь очень важный момент, между прочим, мы совершенно недавно зарегистрировали одному из клиентов, не знаю, в связи с этим ли это было связано. На прошлой неделе, клиент зарегистрировал компанию с четырьмя акционерами, то есть у каждого по 25%. В этом случае наличие реестра обязательно, но если у этих акционеров все права по назначению директоров, по управлению абсолютно равны, то получается, ни у кого нет более 25%. И соответственно в записи реестра о контролирующих лицах, если нам не будет известно, что на самом деле компанией управляет одно лицо, каким-то образом нам станет это известно, то вот в этом случае, когда 4 по 25% или 5 по 20% или 10 по 10%, в реестре бенефициаров будет надпись, что таких лиц нет. Он будет существовать, но в нём будет написано, что контролирующих лиц, с существенным контролем у компании просто нет.

А.А.: Любопытно.

А.М.: Не знаю, связано ли это с этим или нет или это так случайно получилось, но действительно мы клиенту совсем недавно зарегистрировали компанию, в которой 4 акционера владеют равными правами.

А.А.: Ну, я бы не стал скрывать, что регулятор каким-то образом заинтересуется таким ничтожным юридическим лицом как GSL, а поэтому видимо следовал общей логики. Но интересно. Можно я влезу, я бы хотел поставить вопрос, когда ты говорил об ответственности, может быть, тогда определить эту ответственность? Она, видимо, финансовая.

А.М.: Да, эта ответственность финансовая в основном. То есть при отсутствии в течение длительного времени... Как вообще этот реестр составить, когда становятся известны эти лица в течение двух недель. При отсутствии максимальный штраф может составлять 25 000 гонконгских долларов это 3 000 американских долларов примерно, ну чуть больше. И за каждый дополнительный день может быть ещё до 100 американских долларов. Нам известно по любым другим операциям, что максимальные штрафы это что-то такое несущественное. Не знаю, что тебе нужно сделать, чтобы тебе назначили максимальный штраф, потому что обычно это примерно одна десятая от максимума. Обычно мы говорим, что отсутствие реестра будет, но на первых порах, вообще не штрафоваться тоже исходя из нашего опыта по различным операциям. А в дальнейшем будут назначаться штрафы, начиная от 500 американских долларов, ну или чуть меньше от 400. Ну, или примерно 600 – 800, то есть вот такие цифры. А вот за ложное сообщение, это специально так сделано, чтобы, ну понятно, что ложное сообщение – это всегда более тяжелое нарушение, нежели отсутствие сообщения. То тут до 300 000 гонконгских долларов или 40 000 американских долларов и 2 года тюрьмы для сообщившего. Сообщившими о такой степени контроля опять же будем в меньшей степени является мы, несмотря на то, что этот реестр технически будем мы составлять, но мы на основании запросы клиента, но собственно говоря, компании, у которой есть или нет контролирующих лиц, мы будем составлять этот реестр. Естественно если нам доложат ложную информацию, то мы всегда можем сказать, что нам сообщили ложную информацию.

А.А.: Ну, понятно. Насколько мы проинформированы. А еще я добавил бы, что если не только ложное, а ещё умышленное введение в заблуждение относительно ложной информации. То тут еще ответственность.

А.М.: Да вот тут вот это максимум 2 года тюрьмы, про которые я говорил. То есть это умышленное.

А.А.: Если проводить аналогию с другими законодательствами, я могу упомянуть, что ответственность за умышленное введение в заблуждение в отношении личности бенефициара, вот такую формулировку я впервые увидел, мне кажется, 20 лет назад в банковских формах швейцарского банка. То есть форма А. И там говорилось до 5 лет лишения свободы. Кстати говоря, про штрафы, по-моему, там не говорили. Ну, это всегда одна из самых сложных проблем юриспруденции – доказывать умысел, и мне вообще достаточно сложно представить, как это ответственность будет реализовываться. Так что мне кажется, это будет оставаться какой-то спящей нормой до каких-то грандиозных кейсов, которые государство захочет показать как знаковые.

А.М.: Да, это действительно так. Вещи, связанные с отмыванием денег, каких-то незаконных ставок. Вот это я могу предположить, потому что такие вещи случались в практике за последние годы. Громкие дела с известными людьми, которые занимались очень сомнительными схемами. То есть были на слуху и действительно получили крупные сроки и штрафы.

А.А.: Не знаю, об этом ли ты сейчас собирался говорить, но давай вернемся к отличиям этого реестра от английского реестра и тех, которые уже введены.

А.М.: Соответственно все остальные вещи, которые я хотел сказать они, в общем-то, соотносятся с Англией как различия. Первое, что преимущественно можно сказать по сравнению с Англией, это то что, этот реестр не будет находиться в общем доступе. Он не будет выложен в интернете, он не будет храниться в государственных органах в принципе. Он будет храниться у нас как у зарегистрированного агента в офисе. Мы его никуда не сдаём. Мы сдаем только запись адреса, по которому он находится. Компания может хранить его в любом месте в Гонконге. Единственное, что не позволяется – в почтовом ящике. Для наших клиентов они, скорее всего, будут находиться в офисе. И смотреть их можно будет только, что называется, компетентным органам. Ну, соответственно с привлечением полиции – это будет антиотмывочная организация и т.д. Причём насколько мы понимаем, в данный момент существует норма, по которой это можно сделать только по решению суда.

А.А.: Ты просто, наверное, снял опасения и большую головную боль с сотен тысяч пользователей гонконгских компаний. То есть, по сути, подобное законодательство, оно больше тяготеет не к английскому законодательство 2015 года по реестру бенефициаров, а к оффшорным законодательствам, которые были введены 2 – 3 года назад. Причём я тут имею в виду не БВО, а какие-нибудь там Сейшелы, Белиз, где было предписано иметь информацию о бенефициарах у себя в наличии, а также необязательно самим, но достаточно лишь адреса, по которому эта информация хранится. Ну, то есть, слава Богу, как в 2014 году, когда мы ожидали изменений в гонконгском законодательстве и каких-то там ужасов, слава Богу, их там не произошло, как и в данном случае. Реестр бенефициаров сейчас также нужен, но а) он не публичный, б) хранится только у зарегистрированного агента и с) необязательно по своему адресу. Но может также и в любом другом месте, лишь бы у зарегистрированного агента был адрес нахождения этих документов.

А.М.: Существенное примечание, это должно быть всё-таки в Гонконге.

А.А.: А в Гонконге. Тогда есть некоторые отличия, но всё равно ерунда. Если сейчас сравнивать с новым законодательством по реестру бенефициаров на БВО, там всё-таки сделали общий реестр, который отличается от государственного реестра, но в любом случае, к нему имеют доступ минимум два правительства – Великобритания и Британские Виргинские острова. Там 6 государственных органов, но в любом случае это не третье место. Так что это хорошо.

А.М.: Я дополню ещё, что в процессе консультации предлагали ещё и промежуточный вариант. То есть он был бы полупубличным. То есть к нему было бы не очень сложно получить доступ. Сторонние лица могли бы прийти лично в офис, заплатить деньги либо агенту, либо самой компании и его посмотреть. Но это предложение не прошло. И соответственно у третьих лиц, исключая госорганы Гонконга, доступа к этим реестрам не будет. И нужно понимать, что законодательная система Гонконга построена таким образом, что, в отличие от некоторых стран с менее развитой системой законодательства, например, тот же самый материковый Китай, который здесь находится недалеко. И, я думаю, как у нас в России или в Китае просто так прийти нельзя. Здесь действительно имеется очень сильная судебная власть, которая работает очень серьезно, и для того, чтобы получить какое-то разрешение подобного рода нужно пройти процесс в самом серьезном понимании этого слова. Ломиться за этим реестром никто не сможет.

А.А.: Понятно, хорошо.

А.М.: Что касается способов, как мы будем поступать с нашими клиентами, у кого есть гонконгские компании. Мы должны будем отправить email или любое другое уведомительное письмо и спросить, кто у вас реальные контролирующие лица. В принципе в нашей политике GSL мы всегда их знаем.

А.А.: Как раз хотел добавить, что мы и так их знаем, просто они хранятся в нашей внутренней системе, а не в виде документов, которые называются pcs registrar.

А.М.: Да, но мы должны отправить email или другое письмо и спросить у каждой компании: « Есть ли у вас такие контролирующие лица или компании?». Что нам клиент сообщит, то в целом мы и должны записать в этот реестр. Но я повторяю, что в отличие от многих других агентов, которые находится в Гонконге, у нас такая практика есть. Обычно ничего страшного в этом наши клиенты не видят и, по сути, в общем, ничего не поменяется.

А.А.: Смотри, опрос клиентов, он предусмотрен какой-то законодательной процедурой?

А.М.: Да.

А.А.: Вот как. Даже, несмотря на то, что мы их знаем, мы всё равно официально должны их опросить?

А.М.: Я говорил о том, что мы их знаем, поскольку у нас серьезный подход изначально. Многие агенты в Гонконге, особенно которые предоставляют услуги на низком уровне, они не знают и не интересуются. Для того чтобы заставить их что-то сделать в этом плане, видимо, и введена эта норма. Поскольку это очень большая индустрия здесь в Гонконге и агентов, предоставляющих такие услуги, очень много. И вот чтобы их защитить, это большая индустрия и важная для Гонконга, для того чтобы защитить здесь своих агентов, включая наш офис в Гонконге.

А.А.: Смотри, вот ты сейчас упоминал о том, кто может быть вот таким лицом, осуществляющим значимый контроль. Ты упомянул только, что юридическое лицо, то есть возможно в качестве такого лица указать только компанию?

А.М.: Там были приведены примеры некоторых структур, которые нужно разбирать в каждом отдельном случае по клиентской структуре. Там был проведён пример, если акционером гонконгской компании является гонконгская компания. Вот они обе должны быть в числе контролирующих лиц. Нижняя дочерняя гонконгская компания также должна быть указана. То есть и вторая должна хранить реестр, и дочка ее должна хранить реестр. Вот у таких структур, где 2 гонконгские компании, есть ещё какие-то надстройки, много очень. Бывают такие вещи. Верхняя английская компания владеет БВО, потом где-то там находится физическое лицо. Нам нужно установить это физическое лицо и его показать, промежуточные слои нам не нужны. Последний уровень владения над гонконгской компанией и самый глубокий. Вот эти два, а если есть ещё какие-то промежуточные, то они не указываются. И соответственно, что компании, которые не зарегистрированы в Гонконге, они такой реестр не должны вести естественно, только гонконгские.

А.А.: Понятно. То есть использование этажерок не является средством, которое позволит избежать вот этих требований. Еще раз подчеркну, что мы должны установить последнее физическое лицо, которое владеет всей этой этажеркой. Ну, и также указать этой исследуемой компании самый низший уровень тоже.

А.М.: Есть еще одно существенное исключение, если мы используем номинальных акционеров и неважно, сколько 1 или 10. Если нам известно, что на этих акционеров есть трастовое соглашение или декларация, то их мы в итоге не должны указывать. Указываем лицо, которое является непосредственным владельцем.

А.А.: Ну, понятно. Еще один шаг в борьбе с номинальным сервисом. Номинальный сервис, по сути, не предоставляет услуг по предоставлению дополнительной конфиденциальности. Именно для исполнения этого требуется бенефициар, а не номинал.

А.М.: Ну, надо сказать, что шажок маленький по сравнению с Англией всё-таки. И касательно, например, ещё одного отличия, если в Англии, насколько мне известно, там приняли резидентный адрес, где человек проживает, указывать, то в Гонконге такого требования нет. Там есть correspondence address. Там может быть адрес корреспонденции, но исключая, конечно, почтовый ящик.

А.А.: Понятно. Ну, по моим ощущениям, мы, вроде бы, рассказали всё самое необходимое.

А.М.: Ну, ещё могу сказать, что будет стандартная информация, которая в принципе хранится у нас всегда. Будет имя, номер паспорта и адрес корреспонденции. Вот эта информация будет храниться по контролирующим лицам.

А.А.: Понятно. Один в один по оффшорным юрисдикциям. Хорошо, последнее время в этом поле не так много хороших новостей. Данное явно относится к категории хорошего.

А.М.: Единственное, конечно, что мы сделали в конце оговорочку в пресс-релизе, что имплементация данных положений будет соответственно рассматриваться в течение года или 2-х. Затем на основании этого могут быть введены дополнительные нормы. И они оставляют себе шанс для того, чтобы притянуть законодательство к тем жестким мерам, которые принимают в Европе и в Англии. Но явно они сильно этого не хотят пока.

А.А.: Да, мне тоже кажется, что Гонконг и Сингапур занимают пока такие компромиссные положения. Или с Сингапуром я ошибся? В Сингапуре публичные реестры?

А.М.: Нет. Я недавно смотрел сообщение одного из наших коллег и там написано, что закон принят в одно и то же время, как будто они друг у друга списали.

А.А.: Кто у кого непонятно. Хорошо, тогда с этой темой мы сегодня закончим. Всего вам доброго! Ожидайте нас в эфире с новыми сообщениями из Гонконга. До свидания!

А.М.: Всего доброго!