Жизнь во Франции: учеба, работа, семья и быт глазами русской эмигрантки в Париже

Вы узнаете:

• Как открыть счёт в банке во Франции и с чем могут столкнуться эмигранты?
• Почему парижское метро стало менее надёжным после 2020 года?
• Безопасность районов Парижа и советы для туристов и новых жителей.
• Французские взгляды на воспитание детей и ясли.
• Особенности трудовой культуры и взгляд на предпринимательство во Франции.

Катя Пал (ведущая программы «Осознанная релокация»): Мария, здравствуйте. Очень приятно Вас видеть. Мы в программе «Осознанная релокация», и мы в Париже.

Мария Троицкая (архитектор, кондитер, блогер, в Париже с 2016 года): Я начала с 9 лет всем говорить, что я обязательно однажды перееду в Париж жить.

Катя: То есть Вы уже знали об этом совсем давно?

Мария: Ну вот где-то в 9 я начала учить французский. Это всегда была моя фраза, что через 10 лет я буду жить в Париже. Так и получилось. В 21 я переехала. Я очень рано поступила в МАРХИ (московский архитектурный), мне было 15, исполнилось 16 на первом курсе. Я очень быстро в школу закончила.

Катя: Так быстро в школу закончила?

Мария: Да, я перескакивала. И последний год была в экстернате, чтобы тоже быстрее. Мамин такой был эксперимент надо мной. И так как я очень рано закончила, мама испугалась меня в 16 лет отправлять в эмиграцию, одной учиться. Поэтому мы с ней договорились, у нас такой был дил, что я доучусь в МАРХИ все-таки, чтобы под крылышком у родителей, под опекой. А уже на магистратуру уеду во Францию.

Катя: Представьте себе, вы хотите переехать во Францию, а у вас там вообще никого. Ноль контактов. Ни друзей, ни знакомых, ни дальних родственников. Что делать? Сейчас переезд кажется простым. Открываешь YouTube, смотришь блоги, инструкции, и вроде бы все по полочкам. Но в 2016 такого не было. Никаких гайдбуков или лайфхаков в стиле «5 способов уехать в Францию без стресса». Даже программы «Осознанная релокация» еще не было. Все нужно было искать самой и разбираться, учиться на ходу.

Мария: Я когда поступала в 2016, почти все образование государственное было бесплатно для иностранцев. Смешные какие-то надо было в год заплатить 500 евро, но это страховка и охрана учебного заведения. Это не 30 тысяч евро, как какой-то École Polytechnique или Sciences Po, и, разумеется, намного доступнее. Я не получила никаких грантов. Некоторые получают стипендии, что, конечно, круто. Такое тоже можно. Где-то 500−600 евро, может, даже до 1 000 евро в месяц можно получать стипендию как студент-иностранец. Это очень круто. Я понимаю, что это идёт из налогов граждан Франции, что я смогла учиться бесплатно в такой потрясающей школе архитектурной.

Вся французская культура, и с этим связано и оценивание студентов в учреждениях учебных, французы никогда не ставят пятерки, и вообще они не очень любят хвалить. У них так принято в обществе. Мы с мужем смеемся, если ты очень вкусно приготовил какое-то блюдо, они скажут «pas mal» (неплохо). Или у них самое любимое «pas très dégueu» (не так отвратительно). То есть никогда в жизни тебе не скажут «Вау! Это безумно вкусно», в отличие, например, от американцев. Это очень надо заслужить. Американцы безумно восторженные, французы вообще нет, очень в себе и такие скептичные. Поэтому здесь, например, пятёрку получить практически невозможно.

Я − отличница из Москвы, из МАРХИ, приехала сюда, думая, что я очень умная девочка, я такая молодец. И у меня началось: дай Бог, четверку мне ставили. Для меня это был такой шок. Мне мама все объясняла: «Маша, не переживай, это всего лишь оценки». А мне так непривычно, я же все выполнила идеально. Почему не 100 баллов? Нет, 4, потому что на 5 знает только Господь Бог. Ну и, может быть, преподаватель.

Катя: Мария приехала во Францию, чтобы стать архитектором. Но вместо чертежей ее окружили подносы с эклерами. Днём — лекции и проекты архитектурной школы, вечером — тысячи эклеров и кухня до глубокой ночи.

Мария: Меня взял Кристоф Адам, известный кондитер. У него L'Eclair De Genie, может быть, кто-то слышал. Эклерная. Они меня взяли и всё оформили идеально: всё им подошло по документам. И я начала учиться днем в архитектурной школе, а по вечерам работать в кондитерской. Конечно, я завалила проект один архитектурный, потому что физически это просто очень было тяжело вывозить. Мы работали почти до 2-х ночи каждый день, и потом мне надо к 8-9 утра в школу архитектурную, в институт. Мама сказала: «Всё, ты уже завалила школу. Давай, прекращай все попытки». Я полгода работала в этой эклерной, как раз у меня полгода был контракт, они говорят: «Продлеваем или какие у тебя планы?» Я говорю: «Простите, но, наверное, нет». Но был классный опыт.

Катя: Там все-таки Вы именно кондитерским искусством занимались.

Мария: Да, мы и полы тоже мыли.

Катя: Понятно.

Мария: Такой был своеобразный подход, очень суровый. Школа жизни эти все полгода. Но классно, потому что у нас были роскошные, невероятные эклеры. Это такой монопродукт. Они занимаются только эклерами. Сколько я десятков тысяч штук сделала за эти полгода! Я до сих пор эклеры не ем, потому что наелась. Но опыт классный, все равно. Интересно было посмотреть, как это все изнутри.

Я опять же и разочаровалась в этом всем деле. У меня были мысли, что начинать как-то через именитые дома, набираться опыта и потом в какой-то кондитерской, в ресторане работать. Поняла, что не совсем мое, потому что ресторанный бизнес очень токсичный. Наверное, как многие бизнесы. Но из-за того, что это очень большой стресс, у тебя очень большой ритм. Почему все кондитеры, допустим, очень много курят? Потому что это реально повод как-то выдохнуть, выбежать на улицу, покурить и побежать дальше делать эти все роскошные изделия, блюда.

И этот накал страстей на кухне, я поняла, что это для очень сильно моральных людей. Интересно было, что это реально мужской коллектив, и я была часто одна девушка вообще.

Катя: Надо же, то есть кондитеры - мужчины здесь?

Мария: Вообще во всем мире кондитеры-мужчины.

Катя: В России, мне кажется, совсем не так.

Мария: В постсоветском пространстве наоборот, да. Но у нас это как-то развилось в последние лет 10−20, когда девушки разочаровывались в своих профессиях, начинали делать торты на заказ, на дому. И у нас, да, это ассоциируется с женщинами. Может, в советское время были роскошные женщины, розочками из крема корзиночки украшали. А здесь это мужская профессия.

Я часто была одна-единственная женщина. И они все обсуждают матч ПСЖ, финал, а я не знаю, о чем говорить. Я никогда не сталкивалась с разделением на пола, с сексизмом потому что ты женщина - мешок 10 килограмм муки перетаскай. Всем все равно. Какой-то ледяной огромный куб берешь, обожжешь руки, но перенеси на второй этаж. Всем абсолютно было все равно. Надо столы перетаскать - все перетаскивали. Это круто, я считаю, что я наравне с другими ребятами из команды. Но поняла, что это не моё. Что именно внутри большой системы я не очень хочу быть.

Невероятно круто для меня было в 2016 году... На самом деле до сих пор (ейчас чуть-чуть стала лучше ситуаци) во Франции нет культуры тортов на заказ. Потому что есть булочные буквально каждые 5 минут, и никому в голову не приходит сделать что-то необычное, если ты можешь просто зайти в булочную и купить за 20 евро какой-то там с ягодами. Но есть же запрос такой все-таки у людей. И, конечно, когда я начала потихоньку о себе заявлять здесь во Франции, заказы на меня посыпались. Мне это было приятно. Были годы, когда я действительно только на тортах выживала. У меня еще не было блога, это 2019 - 2020 годы, до ковида.

Катя: Это все русскоязычные клиенты или французы заказывают?

Мария: Нет, французов у меня очень много. Мне кажется, у меня где-то треть-треть-треть. У меня есть из арабского мира, Магриб. Они очень любят сладкое. У них же не принят в культуре алкоголь, и у них ко всем торжественным мероприятиям нужен именно какой-то роскошный торт. Всякие невероятны, золотые, трёхэтажные, с какими-то шоколадным декором, сложными элементами - они прямо в восторге. Я такое очень люблю тоже иногда сделать. Поэтому они часто заказывают. Французы тоже потихоньку начали. И мне очень приятно, что у меня много французских клиентов. Ну и, конечно, русскоговорящие из постсоветского пространства. Они тоже массово заказывают.

Катя: Со временем Мария поняла, что архитектура и кондитерское искусство - это не конкуренты, а две части ее мира. И однажды эти две линии соединились. Так родился телеграм-канал о Франции «А что там в Париже», канал «Кондитер в Париже», экскурсии по городу и книги по архитектуре и гастрономии. Ведь Париж - это не только про фасады и площади, это еще и про запах круассана, и блеск витрин с десертами.

Вы ведете большой телеграм-канал про Париж, да? Я так понимаю, водите экскурсии и написали книгу про Париж?

Мария: Да.

Катя: Расскажите немножко про это.

Мария: И еще про кондитерскую часть. У меня из издательства не понимали формат книги: как в книге уместить и гастрономию, и архитектуру. И в итоге сказали: «Давайте две пишите, в книге всё хорошо». Поэтому у меня есть про французские десерты. Это как моя профессиональная часть. И про архитектуру, потому что я столько лет посвятила изучению архитектуры Парижа. Всё это на странице…

Катя: А есть эти книжки? Может, покажете?

Мария: Я сначала написала про парижскую архитектуру, а потом уже про французские десерты.

Катя: Это Вы сами себе подписали?

Мария: Да, я не знаю, чья это. Может, это я еще мужу подписвала.

Катя: У Вас именно специализация - ахитектура Парижа?

Мария: Да, я именно по архитектуре Парижа. Начала с Корбюзье. Потом мне вдруг пришел запрос: «А можете показать, пожалуйста, Монмартр?» Потом: «Ой, а можете Маре показать?» Потом: «Ой, Латинский квартал!» И как-то оно разошлось. Все стали мне писать. И я поняла, что это реально потрясающая сфера жизни моей, потому что когда ты тут долго живешь, как-то у тебя глаз замылен, ты уже видишь какие-то минусы, неудобства и прочее. А когда приезжают к тебе с восторженным взглядом туристы каждый день, и ты должен влюбить в этот город, это очень классно как-то бодрит, и ты снова переживаешь этот восторг от Парижа. Это был очень-очень классный период в моей жизни.

Мария: Я здесь живу сейчас по бизнес-визе. Я открыла ее в 2018 году. Я успела чуть ли не в последний поезд уходящий, потому что с 2019 года запретили студентам-иностранцам открывать ИП. Именно из-за того, что они не могут никак отследить, сколько ты будешь работать как сам на себя, как самозанятый. А нужно же только 20 часов в месяц. И они это поняли в какой-то момент, смекнули и запретили открывать студентам иностранцам такие ИП.

Катя: Тем не менее Вы открыли, Вы успели, это здорово. А что для этого требовалось и сколько это времени заняло?

Мария: Открыть было несложно. Мне друзья иногда рассказывают, пугают, что закрыть очень сложно. Я еще не пробовала. С 2018 года много времени прошло, я еще не закрывала. Но говорят, что тут такая фишка, что ты открыл, а потом уже жалеешь, что однажды нужно закрыть и очень много проблем, бюрократии.

Самое сложное было, конечно, когда у меня закончилась студенческая виза. О`кей, у тебя есть ИП, но нужно же для префектуры доказать, что я готова работать как по бизнес-визе здесь уже полноценно. Это было непросто. Я поставила цель - сделать все, что от меня зависит, открыть визу предпринимателя здесь во Франции.

Эта смена статуса, может быть, тоже удача, но, конечно, я очень долго готовилась. Для этого я написала бизнес-план четкий, со всеми гипотезами: чем я буду заниматься, откуда у меня клиенты, какие у меня проекты. Это было, чтобы показать фактуры за предыдущий год, что я плачу налоги. Начала, хотя бы минимально самопрезентовать себя. Я тоже сидела в префектуре, показывала все бумаги и говорю: «Я готова. У меня работающий бизнес, у меня есть клиенты, есть доход. Пожалуйста, открывайте мне». Мне, наверное, повезло, потому что очень приятный мужчина, который принимал документы, сказал: «Добро пожаловать! Так приятно видеть такого креативного человека. Конечно, давайте всё откроем».

Но французы тысячу раз ещё тебя перепроверят. Поэтому мне первый этот статус предпринимательский, этот ВНЖ дали на год. Они всегда так делают: дают тебе год, чтобы посмотреть на тебя - заслуживаешь или не заслуживаешь ты такой статус. Но так как я попала на ковидные года (2020−2021), когда у меня закончился первый ВНЖ-бизнес, нужно было продлевать, мне опять дали на год. Потому что, конечно, с ковидом здесь у меня нулевые практически были некоторые доходы. Они такие: «Вы не тянете по доходам, мы вам даем опять на год ВНЖ». И уже получается с третьей попытки мне дали длинный - на 4 года. Они такие: «Ладно, живи. Мы тебя оставляем здесь». Ну и я как-то выдохнула уже.

Мария: Уже на собеседовании мне потом адвокат объяснил, что когда идет неприятное собеседование, чувствуется, что «нет химии», человек хочет тебя потопить... Вопросы у меня были серии: «Назовите 3 романа Симоны де Бовуар». Я уж молчу, ладно, французы многие никогда не читали, не знают. Я настолько растерялась, говорю: «Я читал только одну ее книгу». Как-то я опешила. Настолько было не по привычным вопросам. Тебе дают такую книжечку - готовься к собеседованию на гражданство.

Катя: То есть это культура Франции?

Мария: Да, общая. История, культура. Границы какие страны, какие реки, самая высокая гора, какие-то крупные города, культура, быт, что кушаете на завтрак как француженка или почему вы хотите стать французом. К этому я была готова, я всё выучила. Известные французы, которые вам нравятся. Но когда начались: «Назовите правую руку генерала при Шарль де Голе». Я говорю: «Боже мой!» Так копать! Ладно, я эрудированный человек, но были вопросы совершенно настолько врасплох. И пришел отказ в итоге буквально через несколько дней. Это вообще нонсенс! Они обычно берут несколько месяцев на проверку досье.

Когда следующий раз можно подавать? Я долго думала. На самом деле это не такая редкая история - отказ с гражданством. И у меня есть знакомые, которые смирялись. Я продолжаю жить, я же легитимно еще живу. Через несколько лет переподамся. А были знакомые, которые судились. И мне объяснил адвокат, и я согласна, что французы очень любят добиваться справедливости. Мы это видим на улицах в виде манифестаций и забастовок. И мне он объяснил, что те, кто судятся с Францией из-за таких отказов, как будто выше сразу, они более интегрированы.

Катя: Ага, как будто настоящие французы.

Мария: Да, что ты добиваешься, ты не согласна с решением, ты доказываешь, что ты крутая. И я это послушала, думаю: «Да, я готова подать в суд».

Катя: И Вы подали в суд?

Мария: Да, и уже третий год я жду ответ.

Катя: А что происходит?

Мария: Это очень медленно, но меня восхитило. Во-первых, интересный жизненный опыт. Я, конечно, порасстраивалась, погрустила. Многим моим друзьям дали гражданство. Со следующего года еще больше усложняют процесс получения гражданства. Французы взялись за иммиграционную политику. Конечно, я расстраивалась, но потом подумала, что это крутой жизненный опыт, если я однажды выиграю (в этом году, в следующем), у меня будет такой кейс, что я выиграла у Франции, получила свой паспорт. Если я выиграю, мне (адвокат шутит) вынесут паспорт на подушечке, извинятся за моральный ущерб, даже мне вернут какие-то деньги, я думаю. Прекрасно, вообще замечательно.

Катя: А дорого стоит судиться?

Мария: Я уже потратила несколько тысяч евро, и то мне очень повезло - у меня действительно нормальный адвокат. Они же еще играют на стрессе - ты же пугаешься, тебе приходит официальная бумага со штампом, что вам отказали. Конечно, грустно, когда ты так любишь страну (я с 9 лет мечтала переехать), и тебя страна не принимает. Нужно чуть отрешиться, выдохнуть без стресса, потому что я, конечно, начала в стрессе писать разным адвокатам. Мне писали какие-то безумные страшные цифры, что только одна консультации 2 000 евро, а сам суд - 10 000 евро. Конечно, это какие-то заоблачные суммы. Н я, слава Богу, нашла такое цена - качество, которое могу потянуть. Опять же, я не могла позвонить родителям, попросить: «Пожалуйста, я сужусь с Францией, помогите мне деньгами». Поэтому надо было как-то самой все это придумывать и решать.

Мария: Меня немножко обманул риэлтор, не очень честный человек. В 2016 году, когда я переезжала, не было, во-первых, интернета (был еще не развитый). Как найти жилье в другой стране? Мне 20−21, мама вообще в шоке - не понимает. Она отправляет свою дочь за границу. Не понятно, где я буду жить. От моей школы никаких нет общежитий, никакой помощи. И мы начали искать. Единственное, что я нашла риэлтора русскоговорящего. Их было два: француз и русскоговорящий. Он как раз помогал и на английском тоже иностранцам искать жильё.

И мы сняли жильё на расстоянии. Начиная с того, что нет окна. Когда мама вошла в квартиру и была в шоке, что нет окна, и она оставляет тут свою дочь на ближайшее время и уезжает обратно в Москву. На вопрос: «Как такое возможно, что вы сдаёте такие квартиры без окна?» А ещё они же круто очень снимают для анонсов этим fish-eye, чтобы всё смотрелось более-менее нормально. Она стоила почти 600 евро. Это вообще невероятно!

Катя: 600 евро за 9 квадратных метров?

Мария: Да. И не в самом центре. В соседнем районе, подальше. На что мне сказали: «В анонсе же не указано окно, поэтому какие к нам претензии?» Мы читали анонс, окна нет. Я думаю: «Двери, слава Богу, есть. Пол, потолок».

Катя: Да, удивительно.

Мария: Жила я там полгода. У меня, конечно, развилась депрессия. Потому что действительно клаустрофобия развивается, когда ты живешь в 9 метрах без освещения естественного. Там плохо работал интернет. Начало моей эмиграции не самое радужное, потому что единственное, где ловил интернет, был Макдональдс у метро. Я приходила, там сидели бомжи часто по утрам, пили кофе. Я среди этой компании, я уже даже подружилась с ними, начала по-французски с ними говорить. Я делала свои занятия архитектурные из своего института, потому что нужен был интернет. Я сижу, что-то делаю в Макдональдсе, потому что дома просто невозможно.

Мария: Господи, как же все изменилось за 10 лет! Хотя и в России тогда только росли технологии, еще не было такого прорыва технологического, как сейчас в крупных городах, да и вообще в России - очень все удобно с банковской системой. Меня поразило в 2016 году, что я спросила: «Можно ли какой-то подключить мне мобильный банк, что я что-то снимаю, плачу, и мне приходит смс, сколько осталось на счету? Очень удобно. Или в приложении». На меня посмотрели безумно, покрутили пальцем у виска, говорят: «Какой мобильный банк? Я вообще первый раз такое слышу. У нас такого нет». Я говорю: «А как понимать, сколько у тебя на счету?» Он говорит: «Через пару дней у вас проявляется».

Мне было 20 лет. Надо детей пораньше учить финансово разбираться. Я вообще не поняла, как это все устроено. И здесь проблема, что здесь ты платишь, если это не онлайн-банкинг, который сейчас, слава богу, развился,допустим, Revolut, какие-то сайты, приложения банковские,если у тебя реальный банк (у меня Société Générale), то с тебя списывают через 2−3 дня. Я мужу недавно рассказывала, смеялась, мне было 20 с небольшим, и я открываю свое банковское приложение, а у меня минус 700. Я удивилась, думаю: «Почему минус 700? Это тире или минус? Неужели я 700 должна банку?» Я даже пришла в банк, говорю: «А что это такое? Почему такая цифра?» Говорят: «Да, вы нам должны 700». Говорю: «А почему вы меня не остановили?» А им выгодно. Они такие: «А вы не следите за своим счетом?» А я продолжала платить, думая, что у меня на счету есть еще деньги, мне же не приходят никакие уведомления.

Катя: То есть есть такое ощущение, что когда деньги кончились, это не сработает.

Мария: Я же привыкла - «у тебя недостато средств».

Катя: А они начинают выдавать кредит, и на этот кредит начисляют проценты.

Мария: И мне потом, наверное, под 1 000 евро им надо было вернуть. Мне объяснили: «Да, у вас такой открыт счет». Я говорю: «А почему? Кто мне такой открыл?» А им же выгодно, что я ничего не спрашиваю. Я только: «Пожалуйста, поменяйте мне систему, чтобы у меня все-таки когда минус сразу приходило уведомление». Слава богу, это был первый и последний раз.

Но с банками сложно. С 2022 года я вообще не представляю, как люди из России открывают во Франции счета. Есть столько историй, что даже если ты приехал на учебу, по работе, я не знаю, как открывают. Наверное, всякие онлайн-банки открывают счета, потому что Société Générale, Caisse d'épargne есть банк, другие какие-то... Мой муж - француз, он спросил у своего банкира: «Можно ли открыть счет моей жене? Мы официально в браке». Он говорит: «Если у нее нет французского гражданства, я не буду открывать». Теперь такие условия, к сожалению.

Мария: В Париже я всегда смеюсь, что самый надежный транспорт- это твои две ноги. В Париже создана моя сфера изучения вопроса - это структура Парижа, османовский Пари. Я про это написала книгу, потому я это все очень люблю, изучаю. Действительно, при Османе в середине 19 века Париж почти полностью снесли и отстроили заново. Этот роскошный бежевый Париж с горшочками керамическими на крышах - это все середина 19 века, когда его таким построили. Одна из задач была, чтобы было очень приятно гулять по Парижу.

Поэтому Париж создан для прогулок пешком. И если позволяет время, конечно, я всегда «за». У меня друзья шутят из Москвы, что я везде считаю пешком расстояние. Я часто говорю: «Ой, нам до центра тут минут 40, но это не на транспорте, это ногами». Поэтому ходить пешком супер круто, ты зависишь сам от себя.

Метро после 2020 года стало намного менее надежным транспортом. Я помню какой-то некий регресс в 2020 году, когда случился ковид, потому что в 2016 году я была невероятным фанатом парижского метро. Парижское метро на самом деле суперкрутое, тут каждые 30 секунд - новая станция. То есть ты каждые 30 секунд приезжаешь куда-то. Станциий, по-моему, 304, если я не путаю. Они везде. На метро можно доехать до любой точки, это суперудобно. И раньше, когда оно работало как часы, было суперклассно. Ты всегда знал точно, что через полчаса я буду там-то.

После 2020 года, видимо, какая-то произошла проблема с кадрами, с сотрудниками метро, как-то все перестроилось. Метро стало очень сложным. Ты садишься и потом 15 минут ждешь пока почему-то стоит в туннеле твой вагон. Или вдруг что-то случилось на путях, и мы все стоим, ждем. Сейчас, если Google тебе пишет, что ехать полчаса, лучше выйти за 15 минут до, чтобы точно приехать вовремя. Есть даже такая, из-за проблем с транспортом и с пробками, в Париже тема, как вовремя по-парижски. Это где-то 10−15 минут. Ты чуть позже приезжаешь, и все закрывают на это глаза. До того, что иногда даже театры и спектакли чуть-чуть задерживаются, потому что понимают, что парижане вряд ли успеют вовремя к 19.00. Даже такое бывает.

Мария: Париж безопасный, смотря кто ты. У нас часто эта дискуссия. Когда ты мужчина двухметровый, довольно крупный, ты вообще никогда не замечаешь в Париже что-либо, ты просто спокойно идёшь по городу. Когда ты женщина... Если я поднимаю этот вопрос в компании друзей с девчонками, конечно, все ответят, что небезопасный город. Опять же, зависит от района. Я всю все 9 лет живу на Rive Gauche, на левом берегу. Париж делится на два берега сверху от Сены, на карте если смотреть. На севере - правый берег, и нижний берег - это левый. Левый берег безопаснее, здесь меньше людей живет, меньше туристов, он почище, поспокойнее. Мне здесь всегда плюс-минус комфортно. Не надо, допустим, в полночь возле вокзала Montparnasse ошиваться, лучше сидеть дома. Но, в принципе, очень безопасно.

Конечно, есть гетто, куда лишний раз лучше не приезжать, такие изолированные районы. Это утрированно. Иногда снимают про такое фильмы, что даже полиция боится в эти районы заезжать. Такого, конечно, нет. Это перебор. Они там бывают. Но есть районы, куда лучше не ездить, не останавливаться.

Так как очень много общаюсь с русскоговорящими туристами по своей работе, у меня блог про Париж, часто мне пишут, я заметила корреляцию - если ребята не изучили районы Парижа, сняли самое недорогое жилье, оно оказывается в не самом безопасном районе, потом у них все настроение от Парижа никакущее, они недовольны. Они потом всем рассказывают, какой ужасный Париж, какой грязный, небезопасный, не надо туда ехать. Поэтому я прошу всегда: «Пожалуйста, внимательно выберите циферку». Потому что 20 кругов. Можно снять в 11, в 5, не надо снимать на севере, например, вокруг Северного вокзала. И будет вам прекрасный Париж.

Мария: Я очень давно мечтала стать мамой. Я в 28 не то, чтобы себе поставила точку, я подумала, что ладно, я как попыталась, посмотрела по сторонам, никого не встретила, французы - это не моя история (я никогда бы не смогла французским мужчиной жить и строить семью), все, я переключусь на карьеру. У меня все хорошо получается. Не везет в любви, повезет в игре. И как-то с головой ушла. И мне кажется так и происходит в жизни, когда ты меньше всего ждешь, а в итоге встречаешь человека, которого всю жизнь долго искал.

Очень хороший друг одного из комиков, которого привезли в Париж, им оказался мой муж. Он пришел просто навестить своего друга, комика и посмотреть спектакль. Мы начали дружить. Я всегда мечтала, чтобы у меня отношения выросли из дружбы. Мы действительно очень классно общались в общей компании, и в тусовке. Спустя полгода как-то всё закрутилось, завертелось, было мне непривычно. Честно, вообще не ожидала, что я выйду замуж за Данила. В итоге так всё классно сложилось. И мы как-то начали встречаться. Даниил уже не школьник, я тоже. Мне было 28−29. Говорю: «А чего тянуть? Хочется детей, семью». И мы как-то так по рукам, у нас общий проект - проект семьи. Договорились и начали всё это планировать.

Я стала мамой полгода назад, почти полгода, 5 с половиной месяцев назад. Меня всё время французские врачи успокаивали, не то, что: «Ты пойди, выпей бокал вина». Пока ты беременная, пить не надо, нельзя. Но реально постоянно говорили: «Выдохни! Всё хорошо, расслабься». В этом смысле.

К французской медицине тоже надо быть готовой. Максимум, чем тут лечат - это парацетамолом. Это такая местная панацея, лечить всё парацетамолом. И всё: «Иди гуляй, что ты тут переживаешь, нервничаешь, всё у тебя хорошо. Молодая, здоровая». Для французов и врачей я очень молодая мама. То, что я родила в 29, все в шоке были, когда видели цифру. Год моего рождения. Потому что француженки рожают довольно поздно. Сейчас с каждым годом всё поздно и позднее. Для всех я была студентка. Было приятно. Тут совсем другое к возрасту отношение.

Я никогда никому советов не раздаю. Мне не очень нравится, что французы раздают советы, у них свои своё видение на воспитание детей. Кому-то оно абсолютно подходит. Я для них абсолютный какой-то инопланетный житель и человек. Начиная с того, что я рвалась рожать без эпидуральной анестезии, что я за натуральное, за естественное с ребёнком. Кормить грудью, что я не хочу отдавать ребёнка в ясли. Здесь это странно. Здесь на любые вопросы с ребёнком, мне говорят: «Переводи на смесь, ребёнка надо кормить смесью. Зачем ты кормишь грудью? И отдавай в ясли». Зачем вы паритесь, если можно отдать в ясли с 2−3 месяцев, и он весь день где-то, а вечером забираешь

На уроках будущих родителей нам рассказывала акушерка, что ребенка нельзя приучать к рукам. С пяти недель, когда ребенку месяц, переставайте часто брать на руки, потому что он привыкнет, потом с рук не слезет. Я иногда сидела еще беременная, думаю: «Боже, мне непонятно это!» Я уже шучу. Педиатр уже пугается мой: «Вы приучили его к рукам!» Я говорю: «Да, я его до института буду носить на руках!» Как-то надо с юмором бороться с этим.

Ещё все безумно радовались, что у нас малыш родился в декабре. Для всех французов был восторг, что мы сможем его отдать не в 3 года, а в 2 с небольшим. С сентября же отдают. То есть ему будет 2,8-2,9, а мы уже сбагрим ребенка. Думаю: «Я не очень хочу. Я родила, я так долго ждала стать мамой! Я же не родила в 20, почти в 30. Я успешный человек. Я так шла к этому рождению ребенка, чтобы его отдать чужим людям?» Я пока не очень для себя такое вижу.

Мария: Хемингуэй вроде говорил: «Кто не жил в Париже в 20 своих лет, тот многое потерял». Я до сих пор благодарна и судьбе, и родителям, и себе, что почему-то я себе решила устроить целую историю с эмиграцией в 20 лет. Конечно, когда ты студент, во-первых, тебе все нипочем, все проблемы нипочем. Отсутствие денег тоже тебя не особо пугает. Здесь быть студентом потрясающе классно, если кто-то раздумывает, в какую страну ехать учиться. Здесь на самом деле много учебы и на английском, необязательно знать, учить французский, можно найти английские курсы.

Учиться здесь потрясающе. Здесь все музеи бесплатно, когда ты молодой. До 26 по-моему лет все музеи бесплатно. Какие-то скидки. Государство помогает студентам. Супер классно. Мне исполняется 30 через несколько дней и начинаешь понимать, что Париж с детьми, с семьей - уже совершенно другие проблемы, денежные вопросы. Надо откладывать, что мы делаем. В будущем переезжаем в дом. Я прекрасно понимаю, почему есть иммиграция из Парижа 30-летних и старше. Конечно, Париж утомительный в каком-то таком смысле. И из-за транспорта, из-за количества людей, из-за шума... Но период с 20 до 30 прожить в Париже, конечно, супер классно, невероятно! Тут очень много молодежи, всё сделано для того, чтобы ты учился, вдохновлялся. Особенно я училась в архитектурной школе. Это невероятно - ты перед Лувром выходишь из института. У тебя Лувр перед глазами! Это вообще просто фантастика!

Для строительства бизнеса Франция - совсем не та история. Для людей, которые хотели бы переехать во Францию, думая, что здесь откроют свои рестораны, станут миллионерами, но, к сожалению, вообще не вариант. Я восхищаюсь людьми искренне, кто открывает свой бизнес именно физический: недвижимость, ресторан, кафе, салон открывают здесь в Париже. Это невероятные риски и это огромная смелость. Я восхищаюсь людьми, которые на это решаются.

Если очень много денег и хочется жить, тут есть такая виза-визитер, когда у тебя просто на счету лежит сумма и ты кайфуешь здесь, например, занимаешься искусством. Париж волшебный, невероятный город. Это реально лучшее место, чтобы заниматься искусством и вдохновляться.

Катя: Это виза-визитер, по которой можно жить…

Мария: Ты не работаешь, ты просто тут живешь, и у тебя на счету сумма, которую ты должен каждый год показывать, что она у тебя продолжает лежать.По-моему, от 15 000 евро у тебя проверяют на счету. И если она у тебя есть, тебе дают на год. У меня есть знакомые, который десятилетиями так живут и их все устраивает, они просто кайфуют, у них свои какие-то доходы из прошлого.

Катя: Но без права работы?

Мария: Да, ты просто живешь и занимаешься творчеством, например.

Тут мало кто работает на себя. Я в этом смысле для французов тоже очень странный человек. Для французов цель жизни - получить контракт CDI. Это контракт, с которого тебя не могут уволить. Если ты подписываешь CDI, ты можешь до конца своих дней быть на CDI, до пенсии. И ничего с тобой не сделают. Если ты совершил какую-то жуткую ошибку и тебя должны уволить, ты сидишь на CDI. Для всех французов это как маяч, как просто что-то на горизонте. Если ты получил CDI - всё, жизнь удалась.

И они удивляются: «Почему ты хочешь работать на себя? Это же риски!» Если ты не работаешь, ты не зарабатываешь в этот момент. Ты не можешь поехать в отпуск. Они видят что мы с мужем (муж тоже сам на себя) очень много работаем, что мы не можем себе позволить: «О, сейчас 5 вечера, всё, я поехал домой смотреть сериалы«. Нет, ты сидишь, работаешь пока не устанешь и не отрубишься. Для французов это очень странно. Зачем так тебя перетруждать, если можно работать на дядю спокойно? У тебя будет средняя зарплата - 2 000 евро, а потом выйдешь на пенсию. Французы мечтают выйти на пенсию, поэтому в этом смысле они бонвиваны.

Катя: Сегодня ее знают как проводника в мир Парижа и через архитектуру, и через сладости. И, пожалуй, это лучшая иллюстрация того, что релокация - это не отказ от прошлого, а возможность соединить все свои страсти в новой стране.

Мария: Они это называют «epicurienne» или «gourmet». Гедонизм этот, что ты сидишь в 12 дня, пьёшь розе с оливками и никуда не торопишься. Это, конечно, невероятно. Это классно, что у них это до сих пор сохранилось в стране. И еда супер вообще. Может быть, конечно, много вопросов, когда ты тут долго живёшь. Цена - качество продуктов, надо знать места определённые, смотря что ты хочешь. Ходишь на рынки, чтобы получше это все было. В этом смысле рынки, конечно, супер. Мы как-то редко доходим с мужем, но на рынках закупаться классно. И качество еды, конечно.

Наверное, когда ты уже к этому привык, это не удивляет. Но когда ты приезжаешь как турист, тут все вкусно. Французы любят говорить, что не все… Все вкусные булочные - французские, но не все французские вкусные. Надо тоже как знать, где выбирать. У каждого француза есть свой любимый самый лучший круассан где-то недалеко от дома. Какие-то простые удовольствия здесь, это на каждом шагу. Но французы следят за фигурой. Они все какие худые! Меня это поражает. Потому что меня все вечно спрашивают: «Почему французы такие худые, если у них вечно булки, масло и красное вино?» Так что тут надо осторожно.

Катя: Хорошо, спасибо большое!

Мария: Спасибо, очень приятно.