“К нам едет ревизор!” Часть 4. Проверка в Гонконге

- Особенности проверки у регулятора Гонконга: процедура, длительность проверки.

- Количество запрашиваемых файлов компаний, время на подготовку, задаваемые вопросы, предметы интереса.

- Результаты проверки: сроки ожидания результатов проверки, форма их предоставления, ответственность за выявленные нарушения.

Александр Алексеев (А.А.): Добрый день, наши уважаемые зрители и слушатели. Сегодня наша четвертая встреча, наш четвертый вебинар цикла «К нам едет ревизор». В студии я, Александр Алексеев, управляющий партнер GSL Law&Consulting и руководитель офиса GSL Law&Consulting в Гонконге, Александр Мазур. Сегодня мы поговорим о том, как офис GSL в качестве регистрационного агента проходил проверку в Гонконге. Проверку со стороны регулятора.

Александр Мазур (А.М.): Здравствуйте!

А.А.: Александр, в Гонконгском офисе уже были подобные проверки, или та, о которой мы будем говорить сегодня – первая?

А.М.: Да, небольшие проверки конкретно нас уже были в прошлом году. Но там просто визуально посмотрели на нашу лицензию и поставили галочку, что она есть. Мы об этом не сообщали даже в центр, потому что, честно говоря, я этого даже не заметил. Я потом только вспомнил, что кто-то приходил, посмотрел на лицензию и ушёл. С проверяющим общался Лао, мой заместитель, а я не обратил внимания. Это заняло минуту, максимум полторы.

А.А.: Как ты считаешь, с чем это связано? Почему так поверхностно проверяли?

А.М.: Я думаю, что отделение, которое было введено в гонконгский регистрар с введением новых поправок о том, что регистрационные агенты должны быть лицензированы, просто проходило «первый круг». Лицензиатов много, поэтому первоначально проверялось, выставляется ли у агентов лицензия по правилам. Возможно, это было так.

А.А.: А уведомление заранее присылали? Например, как это было на BVI и в Великобритании – прислали уведомление за три недели до даты проверки?

А.М.: Нет, нас не уведомляли заранее.

А.А.: Т.е. проверка прошла по варианту «постучались в дверь». Понятно. Проверка пришла по каким компаниям? Прямо по всем? Или конкретные называли?

А.М.: Да, по всем зарегистрированным компаниям по этому адресу.

А.А.: А сколько людей осуществляли проверку?

А.М.: Двое. Один, хорошо, пришёл англоговорящий, а следом за ним другой что-то записывал. Они принесли распечатанный список из 11 компаний. Это была наша лицензированная компания и десять клиентских.

А.А.: По нашей лицензированной компании запрашивали какие-то дополнительные документы?

А.М.: Нет, проверяли то же самое, что и по клиентским.

А.А.: А что с рекомендациями? Дали какие-то?

А.М.: Нарисовать план эвакуации на случай пожара.

А.А.: Хорошо, а какие вопросы они задавали помимо проверки документов?

А.М.: Был единственный вопрос технического характера: как вы храните документы, в бумажном или электронном виде. Поскольку абсолютно все records в Гонконге можно хранить в электронном виде, в копиях, мы дали ответ, что документы хранятся в электронном виде. Те документы, которые иногда распечатываются по просьбе клиента или для целей аудита и т.д., складываются в архив. Есть определённые документы, которые просто складываются, потому что они хранятся в регистрационном офисе. Но основная масса всех документов хранится в электронном виде. Поскольку проверяющий начал отмечать наличие документов по всем компаниям, я посадил его рядом с собой, визуально показал наш портал, где у нас есть соответствующие вкладки с нужными records.

А.А.: Расскажи подробнее, как именно проверялись компании? Они заполняли какие-то формуляры?

А.М.: У него был листик, на котором он делал отметки. И если возвращаться к нашей компании, то вопросы были абсолютно такими же, как и по клиентским компаниям.

А.А.: Всего один листок? И все параметры вместились?

А.М.: На один лист как раз влезло одиннадцать компаний.

А.А.: А как это выглядело? Не представляю, как на один листок влезло столько вопросов.

А.М.: Там была таблица, в которой было всего два пункта: 1. nature of a business – нужно было обязательно знать. Это у нас в базе в соответствующей строке всегда заполняется. Это поле было не заполнено у нашей компании, но у данной компании – арендатора этого офиса, висит сертификат и лицензия, где указано, что мы company service provider, поэтому дополнительно ничего показывать было не нужно.

А.А.: А какой второй пункт?

А.М.: А второй – наличие реестра контролируемых лиц. Причём у нас это просто документ word, никем не подписывается, просто ведётся. Проверяющий попросил распечатать этот документ, чтобы предъявить его супервайзеру в качестве отчёта о проделанной работе. Но они, естественно, пообещали потом уничтожить этот документ, т.к. в нем не публичная информация. Сказали, что мы должны им доверять в том, что они больше никому не покажут этот документ.

А.А.: Т.е. они проверяли каждую компанию всего по двум пунктам?

А.М.: Да. Причём, у него места в табличке было не так уж и много, а у нас описание деятельности компаний иногда и абзац целый занимало. Пришлось писать в двух словах. IT бизнес или consulting services, например.

А.А.: Запрашивали копии документов по контролирующим лицам: их паспорта, подтверждение места проживания?

А.М.: Я не буду сейчас вдаваться в подробности законодательства, но у меня осталась твёрдая уверенность с прошлого года, когда мы все подробно рассматривали и действительно читали эти принятые поправки касательно реестра контролирующих лиц, что наличие копий этих документов не обязательно по Гонконгскому законодательству.

А.А.: Т.е. заверенные копии этих документов не нужны?

А.М.: Там нужно получить подпись от контролирующего лица, что он является таковым для этой компании. И в этом письме должны быть его данные, которые он сам подтверждает. А иметь его заверенные документы, utility bill или паспорт, по закону не требуется.

А.А.: А бенефициар? Его документы нужны?

А.М.: У нас по факту получается, что контролирующее лицо является бенефициаром.

А.А.: так не нужны документы, подтверждающие данные контролирующего лица?

А.М.: Нет, это не обязательно. Нужно иметь данные, которые подтверждены самим контролирующим лицом, а документы, подтверждающие эти данные, нам, как обладателю лицензии, не обязательны.

А.А.: А как в таком случае они предполагают его искать в случае нарушений, например?

А.М.: Мне кажется, никак не предполагают искать. Так же, как они не предполагают искать нарушителей налогового законодательства за пределами Гонконга. Если вы попадёте в Гонконг с нарушениями, допустим, налогового законодательства, то вам будет не очень хорошо. Вы в дальнейшем не сможете здесь иметь репутацию, достаточную, чтобы получить минорную лицензию или открыть банковский счёт. Это будет совсем невозможно. Но если вы находитесь за пределами Гонконга, то во многом отношение такое же, как раньше практиковалось в лояльных, классических оффшорных юрисдикциях.

А.А.: Тебе не кажется, что это очень лояльно с их стороны?

А.М.: Ну это же первый шаг. Такого не было до середины прошлого года в принципе. Тут хорошо, хоть вы заполняете.

А.А.: Т.е. проверка очень мягкая… Всего 2 пункта, по которым проверяют, плюс не нужны никакие подтверждающие документы на контролирующее лицо компании.

А.М.: Конечно пугать они не хотят, это очень существенная вещь в Гонконге: получение различных ежегодных платежей за обслуживание, например, налогов с нас, которые этим зарабатывают, с аудиторов. Пугать сразу 120 пунктами никто не собирается.

А.А.: Как ты считаешь, с чем это связано?

А.М.: Условно можно сказать, что здесь противоборствуют две силы: с одной стороны это западные тенденции и давление международных ФАТФ и т.п. антиотмывочных органов, с другой стороны здесь серьёзным влиянием обладает непосредственно Китай, а в Китае, как известно, открытого нет вообще ничего. И поскольку здесь находится огромный процент китайского ВВП, и передвигается всё через это окно, то я считаю, что, несмотря на все торжество закона в Гонконге, политическая воля к тому, чтобы не открывать всю информацию о бенефициарах, которые занимают самые высокие посты в коммунистической партии Китая, здесь очень сильна.

А.А.: Но Гонконг же борется с коррупцией…

А.М.: На словах. Да, борются с коррупцией, примерно в том же ключе, что и в России. Это не красные батальоны, которые вычисляют всё и вся, это борьба за сферы влияний.

А.А.: Это где происходит?

А.М.: Внутри Китая.

А.А.: Так, хорошо. Расскажи теперь об ошибке, которую у нас нашли при проверке.

А.М.: Дело в том, что оказалось (это ещё относящееся к реестру контролируемых лиц), что во время введения нового закона о компаниях в начале 2014 года, там было много изменений, в т.ч. и упрощение работы. Например, memorandum & articles of association, при том, что меморандум всегда дублировал первую часть устава, убрали, потому что он оказался ненужным в этом новом законе. И многие другие вещи, в т.ч. в сторону упрощения работы, или убирали какие-то неактуальные. Оказалось, что вышло положение, регуляция, которая официально не вошла в новый закон о компаниях 2014 года, companies ordinance. Это был регулятивный документ о том, что имена всех компаний, зарегистрированных по адресу, должны отображаться в офисе. Мне его показали, я его моментально тоже нашёл. Я думаю, упущение было связано, естественно, с тем, что мы открыли офис в самом конце 2013 года, а новый закон о компаниях вступил в силу в марте 2014 года, в то время как мы только учились здесь работать, здесь находиться, и что-то могли пропустить. Сейчас это уже маловероятно. Тем более, что сейчас я здесь работаю не один, а гораздо с большим количеством человек. Так вот, оказалось, что это один лист, на котором чётко и ясно написано, что имена всех компаний, зарегистрированных по адресу, должны отображаться в офисе, должны быть видны либо снаружи, либо внутри офиса. У нас этого не было. Причём на этом листе была ещё одна забавная вещь: они, естественно, понимают, что есть офисы, в которых зарегистрировано не так, как у нас, 200 компаний, а 1000, и больше, наверняка, есть. Поэтому там написано, что если вы используете электронные средства для демонстрации названий компаний, то они должны появляться не реже, чем раз в 4 минуты и длиться не менее 15-ти секунд, что с успехом достигается с помощью программы powerpoint, естественно. Но, не смотря на то, что мы ходили ко многим агентам, я ни у кого не замечал такого. Мне Лао сказал, что у нашего самого старого аудитора, у которого наверняка какое-то количество компаний зарегистрировано по своему адресу (аудиторы всегда имеют свою секретарскую компанию для этих целей), он это где-то видел. Я, честно говоря, так и не знаю, где. У нас на стене теперь висит телевизор, на котором мы запустили эти названия компаний. К сожалению, нас за эту ошибку могут наказать, хотя мы уже и сообщили, что сейчас все работает. Нам сообщили, что будут думать, наказать нас или нет. Но особой враждебности в этом я не услышал, просто они обязаны это сделать согласно циркуляру, выпущенному в 2014 году.

А.А.: Т.е. нас не накажут?

А.М.: Ну, будем надеяться. Вряд ли, конечно.

А.А.: Как наказывают за отсутствие или не предоставление требуемых данных?

А.М.: Там вплоть до «imprisonment» (лишения свободы) на 2 года за сообщение именно ложных данных. За несообщение ограничиваются штрафами. Могут быть крупные штрафы. По этому важному нововведению, за не хранение данных бенефициаров, т.е. контролирующих лиц, могут оштрафовать на сотни тысяч гонконгских долларов.

А.А.: А суммы штрафов известны?

А.М.: Здесь, в принципе, есть общая политика наказаний. Она действует для налоговой и регистрара. У неё есть уровни: 1,2,3,4,5 и т.д. Это максимальные уровни штрафов. Например, первый уровень – до тысячи, и т.д. И в каждом законе, в каждой регуляции написано: уровень такой-то максимальный. Но для оффшорных компаний, а в первую очередь в нарушениях будут винить не нас, как регулятора, а компанию. Мы ответственны только как секретарь, как директора, как должностные лица компании, бенефициарные владельцы, но за ложную информацию в реестре основная вина будет на том, кто это подписал, а не на нас.

А.А.: А если не будет вообще такой информации?

А.М.: За отсутствие информации нас могут штрафовать. У нас нет подобных компаний, мы все это проверяем, но существуют же такие. Например, может быть человек, который не сообщает нам информацию, а мы хотим быть и дальше секретарём. В этом случае мы можем написать в реестре, что невозможно установить, нам не отвечают. Это будет считаться нашим indemnity.

А.А.: Но сценарии есть разные?

А.М.: Нет. У нас существует практически один сценарий: вот он, контролирующее лицо, вот он прислал данные и подпись поставил. Когда у нас 4 бенефициара по 25% - мы точно знаем, что у нас нет контролирующего лица. А ещё существует 6 сценариев: компания решила, а контролирующее лицо не согласно; компания направила запрос контролирующему лицу, а он не отвечает; компания не может установить в принципе, потому что не знает. Вот когда мы один из этих сценариев подпишем… Вот мы отправляем клиенту запрос, а он не отвечает, вообще пропал. Этим мы себя уже обезопасили. Мы в реестре можем написать: мы отправили запрос такого-то числа, лицо до сих пор не ответило и мы об этом сделали запись такого-то числа в реестре.

А.А.: И почему же так?

А.М.: Потому что они всеми силами сами нас защищают.

А.А.: Но нам же пришлют список недочетов по проверке?

А.М.: Нам, скорее всего, их не скажут.

А.А.: Почему?

А.М.: Это не аттестация, это крестики-нолики, как Вы говорили. Если у нас крестика нет, то нам пришлют бумажку по электронной почте, по факсу: вы не соответствуете по данному критерию, придите, заплатите штраф.

А.А.: А сколько времени прошло с выявления у нас нарушения?

А.М.: По поводу того, что у нас не показывались имена, примерно месяц.

А.А.: И когда вынесут вердикт?

А.М.: Если они нас решат не наказывать, то они, скорее всего, нам ничего не скажут и не пришлют вообще. Так что живём относительно спокойно.

А.А.: Ты в этом уверен?

А.М.: Это мои предположения, что так будет. Конечно, может быть как-то по-другому, могут прислать какие-то рекомендации. Но моё предположение, думаю, должно исполниться на 95%: либо нам ничего не скажут, либо пришлют штраф за нарушение. Никто не будет составлять здесь обоснований на 8 страниц ни по какому поводу. Если только светит дело в суде, по итогам которого кто-то должен заплатить достаточно большие деньги, измеряемые в сотнях тысяч. Очевидно, что это не наш случай.

А.А.: Т.е. пока ты не можешь ничего сказать по этому вопросу?

А.М.: Пока нечего сказать. Я, конечно, сделаю обновление по результатам, накажут нас или нет, но ничего страшного, думаю, не будет. Может, даже, не будет иметь смысла что-то говорить клиентам. Это не нарушение, которое пойдёт в какой-то records и сможет повлиять на любую их активность здесь.

А.А.: Сколько ждать? Месяц-два?

А.М.: Я думаю, да.

А.А.: А если выявят что-то более серьёзное?

А.М.: Конечно, всегда есть вариант, что это что-то серьёзное. Гонконг соблюдает свои правила, которые он устанавливает. Здесь нельзя что-то обойти, скажем так. Но правила достаточно мягкие. В этом вся суть.

А.А.: А как ты можешь охарактеризовать взаимодействие с государственными органами? здесь могут быть проблемы?

А.М.: Что касается гос. органов, здесь взаимодействовать достаточно просто. У нас всем известная проблема с банками, но это проблема не Гонконга, а, я бы сказал, США, на которые гонконгские банки сильно завязаны. А с государством у нас все ок (стучит по дереву).

А.А.: Ну что ж, на этой оптимистической ноте мы заканчиваем вебинар. Всем спасибо. До новых встреч.

А.М.: Спасибо. Всего доброго.