Использование оффшорной компании – законно ли это?

Если отвечать на этот вопрос коротко, то ответ здесь возможен только один: «Смотря как вы ее используете».

Приобретение акций иностранных компаний (в том числе оффшорных) и получение дивидендов от их деятельности, осуществление полномочий их руководителей, действия от имени компании на основании доверенности, - все эти действия не запрещены российским законодательством. Более того, для их совершения не требуется получения каких-либо разрешений или уведомления органов государственной власти, в отличие от практики, закрепленной в законодательстве некоторых государств СНГ.

Все это, однако, не означает, что на оффшорную компанию, работающую на территории Российской Федерации, не распространяется российское гражданское, налоговое, таможенное и иное законодательство.

Если ваша оффшорная компания регулярно извлекает доход из источников на территории РФ и не уплачивает установленные налоги - это противозаконно.

Если ваша оффшорная компания осуществляет в России лицензируемую деятельность без получения соответствующей лицензии - это противозаконно.

Если ваша оффшорная компания занижает таможенную стоимость товара, ввозимого на территорию России… Мы думаем, логика повествования понятна.

Использование оффшорных компаний в соответствии с правовыми нормами является не только законной, но и более чем распространенной практикой, как в нашей стране, так и за рубежом. Более того, в отдельных ситуациях регистрация оффшорной компании оказывается единственным способом вступить в деловые отношения с иностранными контрагентами. В качестве примера можно напомнить, что российские компании, ведущие торговлю с Китаем, в большинстве случаев по требованию китайских партнеров вынуждены регистрировать компании в Гонконге или на Британских Виргинских островах и осуществлять расчеты через них.

Несколько лет назад правительство России взяло курс на деофшоризацию бизнеса. Как результат был принят комплекс законодательных актов, который зачастую называют законодательством о Контролируемых иностранных компаниях (КИК). Но даже эти нормы не запрещают российским резидентам (за исключением некоторых категорий граждан) владеть иностранными компаниями, в том числе оффшорными.

Также оффшорные компании зачастую используют в холдингостроительстве в качестве головных компаний. Если проанализировать листинг акций крупных российских брендов на Лондонской бирже, то можно увидеть среди них множество компаний именно из оффшорных юрисдикций, а вовсе не российские юридические лица.

И вообще, для того чтобы лично почувствовать “присутствие оффшора в нашей жизни”, достаточно повнимательнее всматриваться в товары и продукты, которые вы покупаете. И тогда вы неожиданно для себя обнаружите бумагу, произведенную на острове Мэн (хотя там сроду не растет ничего, кроме можжевельника), клубнику с Британских Виргинских островов (хотя непонятно, как она не сгнила при транспортировке через 8 часовых поясов) или подсолнечное масло из штата Делавэр.

Настоящей «Сказкой об оффшорах» стала публикация утечек из так называемого «панамского досье» (о нем будет рассказано подробно в отдельной главе). Из него у обывателя сложилось впечатление, что приблизительно каждый пятый государственный деятель, политик или селебрити в той или иной степени были связаны с оффшорами. А уж если говорить о предпринимательской среде, то просто невозможно найти олигарха, который не засветился бы в связи с использованием оффшорных структур.

Однако, даже на сайте консорциума журналистов-расследователей (ICIJ), опубликовавших данный слив говориться о «… легитимности использования оффшорных компаний и факт попадания в базу данных вовсе не свидетельствует о совершении правонарушения»

Рассмотрим принцип работы оффшора на примере компании, зарегистрированной на Британских Виргинских островах (БВО).

Национальное законодательство БВО не предъявляет требований к резидентности директоров и акционеров компании, таким образом, управлять и владеть компанией может иностранное лицо (как физическое, так и юридическое).

Информация о таких лицах, а также о конечном собственнике компании (если владение осуществляется через корпоративного и/или номинального акционера) не является публично доступной.

Ранее во многих оффшорных юрисдикциях существовала возможность выпуска акций на предъявителя (bearer shares), что позволяло скрывать информацию о собственнике компании не только от третьих лиц, но частую и от регистрационных агентов, которые администрировали такие компании.

Так, введённый в 2016 году на БВО реестр директоров доступен только на основании решения суда или официального запроса компетентных государственных органов (например, Агентства по финансовым расследованиям БВО, Отдела финансовой разведки Великобритании и иных), равно как и введённый в 2017 году реестр бенефициаров («система защищенного поиска информации о бенефициарах» (Beneficial Ownership Secure Search System или сокращенно BOSS)).

Законодательство БВО предусматривает возможность подачи реестра директоров как публично доступного (publicregister), но мало кто идёт по этому пути и на практике большинство продолжает отражать реестр директоров в Регистраре компаний в форме частного реестра (privateregister).

Законодательство БВО, как и законодательство других оффшорных юрисдикций, до последнего времени не предусматривало обязанности создания на территории страны регистрации компании какого-либо экономического присутствия (substance), которое бы выражалось в наличии местного директора, местных сотрудников, арендованного офиса.

Компаниям на БВО для существования было достаточно иметь местного регистрационного агента и регистрационный адрес.

Если такая БВО компания, например, владеет коммерческим помещением в Москве, сдаёт его в аренду, за что получает прибыль в виде арендной платы, у неё не возникает налога на прибыль к оплате на БВО. Информация о собственнике такой компании не является открытой.

Если обратиться к прошлым реалиям, до 2015 года в России не существовало и обязанности уведомлять о владении такой иностранной компанией налоговые органы РФ.

Казалось бы, очень удобный механизм работы – прибыль есть, а налога к уплате нет. Однако не всё так просто и подобная работа оффшоров сейчас звучит уже как пережитки прошлого.

Мировое сообщество в лице OECD не могло смириться с существованием подобных налоговых гаваней (tax heavens) и начало прибегать к всевозможным способам мотивации оффшорных юрисдикций к принятию мер, направленных на борьбу с уклонением уплаты налогов.

Одной из таких мер стало включение оффшорных юрисдикций во всевозможные «чёрные списки», для исключения из которых «не сотрудничающим» странам предлагалось ввести ряд изменений в своё законодательное регулирование.

Часть таких изменений, направленных на усиление прозрачности, была рассмотрена выше.

К иным мерам можно отнести, например, введение законодательства, предусматривающего необходимость обеспечения экономического присутствия компаний в стране их регистрации, что может поспособствовать предотвращению размывания базы и деятельности по перемещению прибыли.

После введения в 2018 году на БВО законодательства об экономическом присутствии (Economic substance (Companies and Limited Partnerships) Act, 2018 и разъясняющие его положения Правила об экономическом присутствии (Rules on economic substance in the Virgin Islands) от 2019 года) для части компаний, чья деятельность подпадает согласно положениям данного законодательства под «соответствующую деятельность» (relevant activity), появилась обязанность обеспечивать экономическое присутствие на БВО (за исключением pure equity holding компаний, для которых по-прежнему достаточно иметь местного регистрационного агента и регистрационный офис на БВО).

Общемировые изменения в банковской сфере также привели к значительному ограничению возможностей оффшорных компаний в открытии банковских счетов, чем усложнили работу с оффшорами и сделали их менее привлекательными, в частности, для ведения операционной деятельности – во всяком случае, для тех лиц, которые привыкли использовать оффшорные бумажные компании для налоговой оптимизации своего бизнеса.

Подавляющая часть европейских банков больше не открывает счета на компании, законодательство стран регистрации которых не предусматривает обязанность по подготовке и подаче в государственные органы финансовой отчётности.

Также банки запрашивают информацию о конечном собственнике компании и хранят её в своих файлах. Банки, находящиеся в странах-участницах Многосторонней конвенции о взаимной административной помощи по налоговым делам, принимают активное участие в автоматическом обмене информацией, в ходе которого сведения об иностранной компании и отдельных её финансовых показателях могут быть переданы в страну налогового резидентства её собственника.

Многие банки уже на этапе рассмотрения заявки на открытие счёта запрашивают подтверждение того, что собственник компании задекларировал её в стране своего налогового резидентства и, если это предусмотрено законодательством той страны, произвёл уплату соответствующих налогов в бюджет.

Участие граждан РФ в уставном капитале иностранной компании не запрещено российским законодательством. В свою очередь, и законодательство оффшорных юрисдикций также не содержит ограничений в отношении гражданства или налоговой резидентности директоров или акционеров. Однако использование оффшорных компаний требует соблюдения норм закона тех стран, в которых компания фактически ведёт свой бизнес.

Так, например, осуществление деятельности на территории РФ с использованием оффшорной компании в соответствии с Налоговым кодексом РФ может быть признано деятельностью через постоянное представительство со всеми вытекающими из этого налоговыми и процедурными последствиями (ст. 306 НК РФ). Если для осуществления определённых видов деятельности в РФ требуется получение лицензии или специального разрешения, то оффшорная компания, разумеется, должна его также получить.

Итого, некорректно было бы оценивать на предмет законности сами оффшорные зоны.

Необходимо понимать, что оффшоры в бизнесе – это инструменты, и вопрос законности применим не к ним самим, а к способам их использования. Прошедшие изменения в законодательстве оффшорных юрисдикций, которые были рассмотрены на примере БВО, как раз направлены на то, чтобы минимизировать возможность использования оффшоров в качестве неправомерных инструментов.